Проблема дня

– Как платье? – спросила она. – Я знаю, это не совсем твой размер, но пусть уж лучше оно будет слишком свободно, чем слишком тесно.

– Там, где оно все-таки касается меня, все в порядке, – отвечала я. – Так что это была замечательная мысль. Если вы сможете раздобыть мне иголку и нитку…

– У меня есть предложение получше, – перебила она. – Если ты не против, камеристка леди Бикл – мисс Корделия Айрленд, прошу любить и жаловать – вызвалась немного перешить это платье. Она буквально сотворила чудо, разыскав наряд на твой крошечный рост, но, к сожалению, его прежняя владелица была куда шире.

– Вы подумали обо всем, – сказала я. – Спасибо.

– Стараюсь. Я попрошу Джорджи прислать мисс Айрленд к тебе.

Час спустя, когда платье было ушито там и сям и я подпоясала его широкой лентой, вид у него стал почти такой, словно оно было сшито на меня. Теперь я была готова вернуться в мир живых.

Я неуклюже спустилась по лестнице, опираясь на костыли, которые нашла у двери моей спальни. Путь вниз был трудным и сопряженным с опасностью, но я все же сумела добраться до холла на первом этаже, не свалившись опять, и кое-как доковыляла до гостиной.

Когда я вошла, леди Хардкасл, леди Бикл и сэр Бенджамин были увлечены беседой. Леди Хардкасл говорила:

– …прошел через всю комнату, положил промокашку на стол и сказал: «Вот поэтому, моя дорогая, вам никогда нельзя подпускать графа Ранкорна к наковальне».

Я слышала эту историю уже много раз, и она всякий раз вызывала у слушателей хохот, хотя меня саму она давно перестала смешить. К счастью, сэр Бенджамин был одним из тех джентльменов, которые смеются на вдохе, в результате чего его смех был похож на тявканье морского льва, и я нашла это непринужденное веселье весьма заразительным. Мое хихиканье передалось леди Бикл, и вскоре мы уже все покатывались со смеху, совершенно позабыв, над чем мы смеемся. Сэр Бенджамин встал и открыл мне свои объятия.

– Добро пожаловать, – сказал он. – Как я рад видеть вас на ногах.

– Спасибо, что так хорошо позаботились обо мне, – ответила я. – Постель была чудесной.

– Это самое малое, что мы могли сделать. После всего, что вам пришлось пережить, чтобы спасти Джорджи от смерти в огне от рук этой мерзкой Челленджер, мы не могли позволить вам страдать на жесткой койке Бристольской королевской больницы.

– Я очень это ценю, – ответствовала я.

– Пустяки, – сказала леди Бикл. – Я просто не знаю, как мне вас благодарить за то, что вы спасли мою жизнь. Я все еще чувствую запах того керосина.

Между тем сэр Бенджамин помог мне добраться до незанятого кресла и обкладывал меня подушками.

– Мне часто кажется, что твое настоящее призвание отнюдь не хирургия, – заметила леди Бикл. – Из тебя вышла бы отличная сиделка.

Ее муж сделал книксен.

– Надо, чтобы больной было удобно, – изрек он.

– Вы записываете, миледи? – осведомилась я. – Ведь меня надо еще и развлекать.

– О, – сказал сэр Бенджамин, – уверен, что Эмили это вполне по силам. Она рассказывает такие занимательные истории.

– И, по меньшей мере, треть из них правда, – подхватила я.

Он засмеялся.

– Я займусь тобой позже, – сказала леди Хардкасл.

Позвонили в дверь, и через несколько минут к нам присоединились новые гости. Инспектор Сандерленд привел свою жену. Он представил ее как Доротею, но она настаивала на том, чтобы мы называли ее Долли. Лиззи Уоррел выглядела сейчас куда здоровее, чем когда мы навещали ее в тюрьме, но платье сидело на ней немного мешковато – за время, проведенное в камере, она сильно исхудала. Дина Коудл, как всегда, была похожа на модную картинку в журнале, печатающем светские сплетни. Среди приглашенных был и Симеон Гослинг.

Были поданы напитки, и началось.

* * *

Когда мы садились за стол, беседа была непринужденной, но сдержанной, однако, когда начали подавать еду и вино, все изрядно воодушевились. Ужин был великолепен – было очевидно, что в Париже кухарка Биклов научилась готовить не только пирожные, и у сэра Бенджамина имелся отличный винный погреб.

– Я пребываю почти в полном неведении относительно темы вашей беседы, – сказал доктор Гослинг. – Кто-нибудь собирается ввести меня в курс дела? Последнее, что я слышал до сегодняшнего дня, это то, что бедняжку Лиззи подставили и посадили в тюрьму и Эмили была призвана на помощь, дабы выяснить правду. И вдруг я узнаю о взрывах в порту, пропавшем золоте, о том, что Джорджи была спасена от сожжения заживо, а вместо мисс Уоррел в тюрьме оказалась половина именитых граждан нашего города.

– По-моему, это неплохое описание последних событий, – заметила леди Хардкасл. – Так что я бы сказала, что ты достаточно осведомлен…

– Да, но…

– Чего именно вы не понимаете? – поинтересовался инспектор.

– Вы меня знаете, Сандерленд, – сказал доктор Гослинг. – Я зарабатываю на жизнь, производя вскрытие трупов, и никто мне ничего не говорит.

– В процессе выяснения того, что в действительности произошло в квартире Брукфилда, дамы из ЖСПС вскрыли настоящее змеиное гнездо, – объяснил инспектор. – Главным в нем был депутат городского совета Морфилд. Похоже он что-то вроде коллекционера…