Проблема с вечностью

Кого волнует его девушка?

Эйнсли!!!

Шучу. Хотя, если разобраться, будь это проблемой, он бы не согласился прийти к тебе домой.

Тоже верно.

Мне все‑таки кажется, проще пойти в библиотеку.

Снова выплыло облачко.

Ты чокнутая, но я все равно тебя люблю, и у меня к тебе вопрос. Серьезный вопрос. На засыпку.

Я вскинула брови.

Валяй.

Тебе нравится Райдер? В смысле, по‑настоящему?

Нервные узлы в желудке снова напомнили о себе, но уже совсем по другой причине. Нравится  ли он мне? Одно дело, когда на этот вопрос отвечают вибрации в животе, но слова означают нечто реальное, и их уже невозможно взять обратно.

Беда в том, что я не могла дать волю своим чувствам и сделать их реальными.

Мне нравился Райдер, очень  нравился, и совсем не так, как в детстве. Казалось, что во мне оживает двенадцатилетняя девочка, только ее влюбленность гораздо сильнее и ярче. И я знала, что не имею права на такие чувства. У Райдера была девушка, и, как бы он мне ни нравился, я ничего не могла изменить. Я смирилась с этим. Мне пришлось смириться. И те чувства к нему, которые я в себе открыла, принадлежали только мне.

Мне одной, и никто не должен знать об этом.

Я медленно выдохнула.

И не стала отвечать. За меня это сделала Эйнсли:

Я так и думала.

Я все ждала, что она еще скажет, и, не дождавшись, отстучала:

Ты еще здесь?

Прошла минута или две, и снова выплыло ее облачко с текстом.

Извини. Мама была рядом, проверяла, не назначаю ли я свидания тридцатилетним проходимцам на Facebook .

Зная, что она не шутит, я рассмеялась.

Выскочило еще одно сообщение от Эйнсли.

Дай знать, как все пройдет завтра. Развлечешь меня, пока я буду томиться в клинике в ожидании приема.

Я нахмурилась и быстро набрала текст.

Какой врач?

Мама ведет меня к окулисту, чтобы подобрать новые очки.

Разве ты не заказывала в прошлом году?

Да, но, похоже, они уже слабоваты. У меня какая‑то хрень с глазами. К тому же, думаю, мне нужен рецепт и на солнцезащитные. Солнце о‑о‑о‑очень яркое. В любом случае, я буду скучать, поэтому жду от тебя новостей.

Я вытянула ноги.

Не уверена, что будут какие‑то сенсации.

О, должны быть.

Она добавила смайлик.

Лучше бы их не было.

Отложив ноутбук в сторону, когда наш разговор закончился, я спрыгнула с кровати и подошла к столу, где оставила свою сумку. Я выудила мобильник и зашла в папку сообщений. Закусив губу, я отстучала Райдеру короткую эсэмэску о переносе занятий в библиотеку.

С чувством исполненного долга я положила телефон на прикроватную тумбочку, взяла учебник по истории и углубилась в чтение. Только ближе к девяти вечера мой мобильник ожил. Я схватила его и увидела, что пришла эсэмэска от Райдера.

Здорово

ответил он.

Но я почему‑то сомневалась, что это и на самом деле так..

Глава 17

Четверг официально стал днем, который никогда не кончается. Время тянулось на редкость медленно, и со мной едва не случилась истерика, когда я вышла из класса перед началом урока риторики и не увидела в коридоре поджидающего меня Райдера. Воображение тотчас заработало в режиме худшего из возможных сценариев.

Что, если Райдер не пришел в школу? Что, если он передумал помогать мне с выступлением? Что, если он слинял? Или не хочет ставить под угрозу отношения с Пейдж? Любая из этих возможностей казалась реальной.

Я поспешила в класс и заняла свое место, приклеившись взглядом к двери.

Вошла Пейдж, и я с трудом узнала ее. Черные свободные штаны и безразмерная рубашка. Волосы, забранные в высокий хвост на макушке, не блестят, как раньше. Когда она подошла ближе, я обратила внимание на ее слегка припухшие глаза.

Девушка села за парту и, бросая сумку на пол, повернула голову ко мне.

– Какого черта ты пялишься?

Зардевшись, я отвела взгляд.

– Тупая сука, – пробормотала она, и я вздрогнула.

Я могла бы ответить на оскорбление, но слова пузырьками собирались на языке и тут же лопались. Я сжала губы, вдыхая через нос.

Следом в класс вошел Гектор. Он стремительно зашагал в нашу сторону, улыбаясь в ответ на острое словцо, брошенное Кейрой. У меня защемило в груди, когда я смотрела, с какой легкостью она шутит и смеется в ответ. Видит Бог, как мне хотелось быть такой же.