Проблемы безумно богатых азиатов

Я видел маму после завтрака. Впервые, насколько я помню, она хотела узнать, как я живу в Сиднее. Я рассказал, что каждое утро еду в свое любимое кафе в Розовой бухте, чтобы насладиться утренним кофе флэт-уайт. Затем находится куча мелких дел или же нужно починить что-то по дому, потом я обедаю в городе в одном из моих клубов или играю в теннис с кем-то из друзей. По вечерам люблю посидеть на пристани с удочкой. Рыба всегда клюет. На ужин я часто ем то, что поймал. Микки, наш шеф-повар, всегда готовит что-то вкусное из рыбы: жарит ее на гриле и подает с ризотто, или готовит тартар, или припускает на пару в китайском стиле и сервирует с рисом или лапшой. Иногда я просто иду в местный ресторан и ужинаю в пабе. (Мамочка покачала головой со смесью грусти и недоверия, она не может понять, как это я сижу в пабе и ем гамбургер, словно обычный работяга.) Но мне нравится питаться скромно в отсутствие Элинор. Когда Элинор приезжает сюда, Микки приходится корпеть над дюжиной блюд к каждому ужину. А потом мама сказала кое-что очень странное. Она спросила, простил ли я Элинор. Я был потрясен. Все эти годы мама не поднимала эту тему. Она долго-долго смотрела на меня, а потом произнесла: «Ты совсем как твой отец».

Я сказал маме, что собираюсь встретиться с несколькими школьными приятелями, чтобы пропустить по стаканчику в Крикет-клубе, но вернусь до того, как начнут прибывать гости, приглашенные на ужин. Покидая мамину спальню, в глубине души я чувствовал, что мама не хочет меня отпускать. На мгновение я засомневался, может, отменить встречу и остаться у ее постели, но потом решил: «Филип, ты смешон, ты же вернешься всего через пару часов».

А-Лин, главная экономка

Примерно в половине пятого я поднялась, чтобы представить Суи окончательный вариант меню для сегодняшней вечеринки. Когда я зашла в спальню, Кэтрин сидела у кровати госпожи. Я заметила, что открыты все окна и раздвинуты занавески. Суи предпочитает, чтобы окна были зашторены во второй половине дня, поскольку антикварную мебель нужно защитить от лучей заходящего солнца, — и я начала задергивать занавески.

— Не трогай, — сказала Кэтрин.

Я посмотрела на нее и хотела было спросить почему — и тут поняла, что Суи больше нет. Прямо-таки видно было, что душа покинула тело. Я была шокирована и сначала запаниковала, затараторила:

— А где доктора? Почему сирена не сработала?

— Она сработала. Доктора приходили, но я их отправила обратно, — произнесла Кэтрин неестественно спокойным голосом. — Я хотела побыть с мамой наедине в последний раз.

Профессор Фрэнсис Уон, бакалавр медицины и бакалавр хирургии, член Королевской коллегии врачей (Лондон), магистр медицинских наук, член Академии медицинских наук (Эдинбург), член Американской коллегии кардиологов, личный кардиолог Суи

Когда мне позвонили, я развлекал Дебру Аронсон, издателя из «Посейдон букс», у себя дома в винном погребе. Видите ли, я коллекционирую современное китайское искусство, и «Посейдон» пытается раскрутить меня на иллюстрированный каталог моей коллекции. Когда мой коллега доктор Чиа позвонил со срочными новостями из Тайерсаль-парка, я сразу сказал: «Не реанимируйте». Я знал, что это безнадежно. В ее сердце столько рубцов, что пытаться ее оживить бессмысленно. Ей пора. Случившееся не стало неожиданностью для меня. На самом деле, просмотрев показатели предыдущим утром во время этого сказочного завтрака с блинчиками, я удивился, что она вообще смогла встать с постели. Частота сердечных сокращений, кровяное давление, фракция выброса — все было далеко от нормы. Но знаете, я видел подобное много раз. За день или два до кончины у пациента наблюдается внезапный всплеск энергии. Организм собирается с силами, как будто знает, что это последний рывок. В ту минуту, когда я увидел Суи за завтраком, я предположил, что случится неминуемое. Несмотря на все наши медицинские достижения, человеческое тело остается для нас непостижимой загадкой. И сердце в первую очередь.

Александра «Алекс» Янг-Чэн, младшая дочь