Проблемы в Городце. Спасти Московию.

– Особо ничего, – развела та руками. – Впечатление приятное произвести пытается, почтительна, вежлива, обходительна, к ребенку ласкова. Только да, подозрительно тих ребенок был. Как Милица ко мне подошла, я распорядилась, чтобы слуги осторожно присматривали за ней да малышом. Догадываюсь, что муж и сын уже своих людей отрядили, но они одно смотреть будут, а мои люди другое. Глядишь, и соберем картину полностью. Опять же, одно дело, коли болен ребенок, совсем другое, если специально ему дают что-то. Мужчины о таком думать не станут, им и в голову не придет. Ты же, Василисушка, подсказку нам дала, теперь наша очередь для тебя их добывать. Да, Арина Романовна, а дома оно как? Малыш сильно вам мешает?

– Не знаю, милая, – вздохнула Яга. – Я же в избушку свою перебралась. Чем меньше эту пакость вижу, тем спокойнее. В первое время еще старалась рядом быть, да и маленький плакал много, я все просила взглянуть, может, болит у него что. Но змея эта так на меня зыркнула, что охота вмешиваться пропала. А как Костя в дом дружинный сбежал, и я в тереме не бываю почти. Попросила Мефодия, чтобы схоронил самое ценное да те двери, куда ей не след заходить, скрыл.

– А внешность мальчика вам странной не казалась? – продолжила свой допрос Вася. – Ладно, я, мне подойти близко, чтобы рассмотреть, не получалось. А остальные?

– Нет, ничего странного, – покачала головой Арина Романовна. – Ребенок как ребенок. Две руки, две ноги, голова. Лицо как у всех. Хвоста, рогов и копыт не заметила.

– А то, что он на мать и возможного отца не похож? – не выдержала Милица, до того молча сидевшая на другом конце стола.

Яга и царица переглянулись. Василиса покачала головой.

– То ли глаза вам отвели, то ли еще какое воздействие оказывали, – вздохнула молодая колдунья. – Одно в расчет не брали – что сторонние люди рядом оказаться могут, из тех, кого раньше близко не замечали. Ну и что у меня так колдовские способности прорежутся.

– Особенно последнее, – улыбнулась царица. – А теперь покажи, что тебе удалось увидеть. Мне уже сказали, что изображения у тебя неожиданные.

– Ну, не то чтобы совсем неожиданные, – Василиса достала из специального футляра, сделанного кожевенником по ее специальному заказу, рисунки. – Вот изображение родителей малыша.

Первый лист лег на стол. Яга и Марфа Матвеевна принялись внимательно рассматривать портреты. Сам ребенок был изображен схематично, равно как его мать, потому что куда больше всех интересовал отец мальчика.

– Так это и не лесник вовсе, – после внимательного изучения рисунка заключила Арина Романовна. – Коли не верите, пошлите в деревню гонца с портретом, все подтвердят.

– Пошлю, – не стала скрывать сомнений царица, – уж прости, Яга, но лучше проверить все. Пусть надежный человек туда отправится, походит, людям картинку покажет эту, да спросит, кто таков, откуда, что у него за семья была. Коли это чужой человек – сразу скажут. Сама понимаешь, время такое, что на слово верить, особенно тому, кто сам заинтересован в определенном исходе дела, не гоже. Даже если ты права окажешься, все едино потом недовольные найдутся. А так и тебя, и меня, и Василису от обвинений оградим.

– Понимаю, – покивала та, – и обиды не затаю. Хорошо, с этим мы почти разобрались, что дальше у нас?

– Дальше вот, – на стол легло очередное изображение.

На этой картинке все увидели изображение Марфы и Никитки.

– Ну, что они друг друга знают, тут никто не сомневался, – посмотрев на картинку, заметила Марфа Матвеевна.

– Мне сложно объяснить, что я узнать пыталась, – честно призналась Василиса. – Хотелось понять, случайно ли все так сложилось, кто виноват, что эта женщина в Городце появилась, вот и вышло, что вышло.

– Значит, не просто так, – резюмировала вторая боярыня, чье имя девушка еще не успела узнать. – Все знают, что между Никитой и Константином всегда соперничество было. Оба они одинаково храбрые, отважные, службу исправно несли. Вот только Елизар Елисеевич Кощею больше верит.

– И не зря, Агафьюшка, – подала голос царица, – Никита хоть и орел на людях, а все о своей корысти думает. Костя же о себе забывает, когда до дела доходит.

– Это всем известно, – склонила голову Агафья. – Хотя, Никита обходителен, особливо с нами, женщинами. А уж как говорить начнет, ровно медом по сердцу. А уж ласков как. Косте до него далеко.

– Потому и признать не может, что не его выбрали, – пробурчала Яга. – Думаете, просто так он на Костю обозлился, да все очернить перед другими старался.

– Да ясно, что не просто так, – усмехнулась Милица. – Мне куда интереснее, что это наши старухи на него последние дни заглядываться стали.

– А что, – потупилась Василиса, – надо, чтобы старики. Так вы скажите. Я в следующий раз добавлю. Ну и чтобы взаимно было.