Пробуждение

В козны играли не только мальчишки, но и большие парни — чуть ли не до первого лагерного сбора.

Козны-бабки! Что было еще милее на свете, чем эта игра?.. Илья играл на гладко утоптанном снегу или на льду замерзшей лужи до тех пор, пока не закоченеют руки. Панки и бабки выкрашены в разные цвета, а последний, широкий, лобастый биток налит оловом. Недавно Илья выменял такой биток у татарчонка Якубки за четыре полнехонькие варежки бабок. Целое богатство!.. Уходил в амбар, высыпал на разостланный полог и пересчитывал. На ночь приобретенный панок прятал под кошму в изголовье, днем же таскал за пазухой. Как же отдать такую красоту? Минька неотступно дышит в лицо. Ждет. Все тело Илюхи пронизывает огонь. Жарче всего пяткам и глазам. Чувствует, что сейчас заревет.

— Ты не отквашивай сковородник свой, а давай биток, — наседает Минька.

Сковородником он называет утолщенные Илюшкины губы. Илюшка хлипкий, может плакать по самому малейшему поводу. На его счастье приходит отец и прекращает спор с братом. Утром Илюшка идет в школу вполне экипированный, с новенькими, как голубые цветочки, погончиками, с белой, чуть не с куриное яичко кокардой, лампасы внапуск на сапожки, от которых за версту несет ваксой и чистым дегтем. Его столько одергивали и прихорашивали, что он едва не опоздал на сбор. Когда прибежал, все четыре отделения уже были выстроены во дворе. Учителя в новых, зеленого цвета мундирах с блестящими пуговицами ходили перед строем и поскрипывали сапогами, давая мальчикам последние наставления. За забором повизгивали девчонки, разглядывая в дырочки погончики и школьные шашки, два всамделишных, только маленьких, казачьих клинка в чистеньких лакированных ножнах. Их надели лучшие ученики четвертого отделения — Сережка Полубояров и Санька Корсков. Илюха перед ними казался таким неказистым: косолапенький, с непомерно большой головой. Но он в строю, и кокарда у него поблескивает не хуже, чем у других, а может, и лучше. Сердце тревожно замирает. Мальчишечьи лица строги, их трудно узнать под лакированными козырьками. Это уже не школьники, а маленькое казачье войско, которое марширует по двору вокруг казенных столбов. Казенными столбами здесь называют снаряды для военных и гимнастических занятий. В землю врыты два огромных столба, сверху перекладина. На ней лестница, кольца, шест, тут же рядом брусья и неизменная деревянная кобыла, отполированная штанами до блеска. Здесь прыгают, лазят по лестнице, взбираются по шесту. К гимнастике приучаются с малых лет.

А сейчас учатся маршировать, останавливаются на ходу, поворачиваются… Командует младший учитель Егор Артамонович Шаров — молодой, высокого роста казак из станицы Рассыпной. Все школьники хорошо умеют ходить в ногу. Немножко портят «обедню» первоотделенцы, но они стараются вовсю. В построении шестеркой залихватски топают навстречу старшему учителю Гетманову, который сейчас изображает войскового старшину. Топот сотен ног, блеск обнаженных клинков захватывает, будоражит ребячьи сердца. Впереди мелюзги — Полубояров и Корсков. С клинками наголо они рапортуют:

— Здравия желаем, ваше высокоблагородие!

— Здравствуйте, школьники! — беря под козырек новенькой фуражки, зычно выкрикивает Владимир Александрович Гетманов.

— Здравия желаем, ваше бродие! — дружно отвечают всем строем.

— От Петровской казачьей школы ординарцами присланы ученики четвертого отделения Сергей Полубояров и Александр Корсков, — рапортует долговязый Полубояров. Он старший ординарец.

— Ординарцы приняты! Вольно!

Ученики первого отделения стояли в затылок за ординарцами, поэтому первыми встречали высокого, носастого наблюдающего. Его сопровождали атаманы, поп, школьный попечитель, густобородые именитые казаки, увешанные медалями.

Длинный, в сажень ростом, с большими, как распорки, усами, с Георгиевским крестом на светло-зеленом мундире, войсковой старшина сказал речь, призывая хорошо учиться, чтобы стать настоящими казаками, достойными защитниками царя и отечества. Потом прошли колоннами, перестроились, показали какую-то игру и были распущены.

10