Пробуждение

Он ещё спал, когда я уходила, чему, если честно, была несказанно рада. В голове был такой сумбур, что я просто опасалась, вывалить на Артёма ещё одну порцию своих душевных терзаний. Но, несмотря на это, мне было значительно легче. За окном начинался новый день, и мне хотелось поскорее выйти навстречу утру.

Правда, прежде, чем выскочить из его квартиры, я не удержалась и прижалась губами к носу спящего Артёма. То ли к счастью, то ли наоборот, он не проснулся.

-Я не подведу тебя, - обещаю одними губами.

Отчаянно зевая, вышла из дома. Это, конечно, ужасная халатность в таком состоянии ехать на работу, но я всё же делала ставку на свой привычный к нагрузкам организм. Когда надо было, он умел мобилизироваться. По пути заехала за кофе, крепкий эспрессо бодрил.

В больницу приезжаю раньше обычного. На улице ещё свежо. Бреду не спеша по больничному скверу, на работу не то чтобы не хочется. Но и ответа на вопрос «зачем я здесь» у меня нет. Привычный мир с его координатами, ориентирами, ценностями и приоритетами остался где-то позади, а новый я ещё не построила. Нет, мне не было страшно, ну или же ничего такого, с чем я сейчас не справилась. Свой надёжный тыл я ощущала как никогда, а вот растерянность была. Меня будто бы отвезли в чистое поле и оставили там, сказав, что отныне я сама могу выбирать нужные направления. У меня и раньше-то был только один единственный ограничитель – я сама. А теперь, и его не осталось. Этой ночью Артёму удалось сорвать с меня очередные оковы. При мыслях о нём сердце захлестнуло теплом и нежностью, заставляя меня глупо улыбаться.

В таких раздумьях я дошла до нужного мне корпуса, где у самых дверей столкнулась с Куприяновым, который от переизбытка чувств умудрился оторвать меня от земли своими огромными ручищами.

-Аська, мы ж скучали! – выдал Кирилл.

-Я тоже, - засмеялась, ничуть не покривив душой.

А вот дальше день набирает свои обороты, и мне не до лирики. Пациенты и вызовы идут один за другим, да так, что к обеду я уже успеваю сбиться с ног.

После полудня у нас затишье, и я сижу в ординаторской, вытянув перед собой ноги. Между делом заглядывает Вадим Ильич.

-Ну что, Урусова, не забыла ещё, что значит работать?

-Руки помнят, - хвастаюсь, вытягивая ладони вперёд.

-Тебя послушай, можно подумать, что тебя с пенсии вернули.

-Всё может быть.

Бачин качает головой, наверное, полагая, что я вконец тронулась разумом, но вот моё настроение он оценил.

Пока время позволяет, достаю свой сотовый. Сообщение от Артёма и пропущенный от Ани.

«Будешь спасать мотоциклистов, сильно к ним не приставай» - издевается надо мной Тертышный.

«Если чуть-чуть, то можно…» - не смогла не поддеть его.

Сообщение не прочитано, абонент не в сети, поэтому звоню мачехе.

-Как первый рабочий? – не без волнения спрашивает Аня.

-Нормально. Не по себе поначалу было, но на полноценные переживания времени не хватило, я толком и переодеться не успела, а к нам уже ножевое привезли.

-Справилась?

-Справилась.

-Вот и молодец, - делает свои выводы она.

Мы ещё болтаем о каких-то пустяках, но меня не отпускает ощущение, что на самом деле Аня сказала или спросила далеко не всё, о чём хотела.

-Ань, дома всё в порядке? Как папа? Мы с ним вчера не поговорили.

-Хорошо папа, - с лёгкой запинкой отвечает мачеха.

-Точно?

-Точно.

-И никаких новостей?

Тяжко вздыхает.

-Артём твой звонил утром.

-Артём? – удивлённо переспрашиваю я.

-Да.

-Мой?

-А что, у нас ещё Артёмы есть?

-Нет, один.

-Ну тогда точно твой.

-И что он хотел?

-Пригласил нас с отцом на ужин сегодня вечером.

Я закашлялась, резко сев на диване прямо.

-Ещё раз. Артём. Высокий такой. Недавно ночевал у нас?

-Да-да, - смеётся Аня. – По совместительству сын твоего отца. У них даже фамилии одинаковые, я проверяла…

-Ань…

-Ну что Аня-то? За что купила, за то и продаю. Володя пару часов назад позвонил, велел готовиться. Других подробностей не знаю.

Нервно ёрзаю на месте, не зная, что и думать в этой ситуации.

-Асют, - уже более осторожно зовёт меня мачеха. – Скажи. Это твоих рук дело? Ты Артёма, попросила?

-Нет.

-Точно?

-Да. Он велел не лезть. И я, не с первого раза, но поняла.

-Вот и славно, - выдыхает Анечка. – Может быть, сам созрел…

На мой звонок Артём не отвечает, а потом мне уже и самой не до этого. Привезли пострадавших в автоаварии.

День так и проходит, в делах и заботах. К вечеру отделение будто бы замирает. Остаётся лишь дежурная бригада, и я совершаю свой обход. После сёстры утаскивают меня пить чай, делясь последними новостями. В целом ощущение такое, что ничего здесь и не поменялось. Правда, порой и годы бессильны, чтобы что-то изменило течение жизни хирургического отделения.

Когда возвращаюсь в ординаторскую, там меня ожидает сюрприз в лице Тертышного Артёма Владимировича, о чём-то оживлённо болтающего с Петровичем. Иногда мне кажется, что стрелянный жизнью анестезиолог просто живёт у нас.

Мужчины встречают меня хитрым взглядом, после чего Петрович поспешно прощается, жмёт Артёму руку и выскакивает за дверь. Остаётся только поражаться, насколько быстро некоторые умеют втираться в доверие.