Пробуждение

Я научусь жить и с этим, успешно имитируя подобие смирения. Наверное, я хорошая актриса, раз оклемавшись сам, муж действительно поверил, что я смогу решиться на ещё одну попытку.

Весь этот суповой набор из воспоминаний и переживаний крутился в моей голове, пока я бродила по квартире, не зная, чем себя занять. Домашних дел не находилось, дом как всегда казался до неприличия убранным. Хотелось психануть и разметать вещи, безукоризненно лежащие на своих местах.

С радостью вернулась бы  за город, но я собственными руками сегодня отсекла всякую возможность находиться в родительском доме. Потому что одновременно врать и смотреть им в глаза я не умела.

Андрей приехал с работы поздно вечером, обнаружив меня всё в том же кресле в углу спальни, завёрнутую в плед и подобравшую под себя ноги. К своей чести, он не стал устраивать сцен или делать вид, что ничего не произошло.

-Всё в порядке? – замявшись, поинтересовался он.

На самом деле, этот вопрос начинал меня уже раздражать. Что значит быть  в порядке? И что делать с тем, если я не знаю и не понимаю, каково это?!

-Да, наверное, - киваю головой.

Урусов какое-то время рассматривает меня, устало потирая гладко-выбритый подбородок.

-Будешь ужинать?

-Да, - почти шёпотом отвечаю я, зная наперёд, что мне сегодня кусок в горло не полезет. Но если один ужин – цена нашего перемирия, то я готова не только сидеть рядом с мужем, вяло гоняя части салата по тарелке, но и самолично встать к плите с поварёшкой.

Но последних геройств от меня и не требуется, и ужин приезжает к нам из ресторана.

-Ты как? – закончив с основным блюдом и вытирая губы салфеткой, вполне искренне спрашивает он.

Я думаю. Слегка затянуто, зато мой порыв оценить истинное положение дел в собственной жизни вполне честен.

-Меня от операций отстранили, - в итоге жалуюсь.

Андрей хмуро сводит брови.

-Почему?

-Самоуправство.

Пока я разливаю нам чай, он обдумывает последнюю новость, я сразу же напрягаюсь, ожидая упрёка и шпильки в мою сторону, но он ничего такого не делает, лишь вздыхает.

-Может оно и к лучшему?

Мои глаза округляются, и я вовсю смотрю на него, не в состоянии понять, как расценивать его слова.

-Просто в последнее время… ты только и живёшь, что своими операциями, - бегло поясняет он, принимая горячую кружку из моих рук. – У меня такое чувство, что я вконец теряю тебя.

Последнее звучит болезненно-правдиво, но я не имею ни малейшего представления, что вообще здесь можно сказать, поэтому просто киваю, прячась за своей кружкой.

Вечером мы окажемся в одной постели. Андрей попытается притянуть меня к себе, перед этим заигрывающе проведя ладонью по моему бедру, а я покрепче зажмурю глаза, до последнего притворяясь спящей. Он разочарованно вздохнёт и повернётся ко мне спиной. И лишь, когда спальня наполнится привычным сопением, я выскользну из нашей кровати, чтобы уйти на кухню, отдаваясь очередной порции воспоминаний.

Глава 9.

Я промаялась дома два дня, прежде, чем настало время следующего дежурства. Жизнь как никогда выглядела пустой и бесцельной. Я раньше и не задумывалась, какое значение имеет каждодневный рабочий график. Теперь же меня не покидало устойчивое ощущение, что я спала, и продолжаю это упорно делать, не в состоянии проснуться и задышать полной грудью.

Андрей больше не предпринимал попыток разговорить меня, но через день всё-таки потащил нас в ресторан, полагая, что это позволит нам немного расслабиться. Однако, эффект у сей затеи был диаметрально противоположный, потому что в окружении гула людских голосов становился очевидным масштаб пропасти между нами. Что-то внутри меня с придыханием ждало, когда же Урусову надоест это всё, и он подаст на развод. Сама принять такое решение я  не могла, ведь для этого как минимум надо было вылезти из своей раковины, а позволить себе такую роскошь у меня не выходило.

На работу ехала в странном настроении, ибо у меня никак не получалось отделаться от мысли, что в первую очередь я еду к Артёму. Про его состояние специально не узнавала, хотя тут было достаточно одного звонка на пост, но логика подсказывала, что если бы что-то случилось, то мне бы уже давно сообщили. А всё остальное… мне хотелось увидеть его своими глазами, словно оттягивая неясное садомазахистское удовольствие.

Высидев утреннюю планёрку, всячески игнорируя самодовольные взгляды со стороны Асмолова, думала двинуться в сторону реанимации, но наткнулась на хмурого Куприянова, видимо, предупрежденного насчёт меня.

-Держись в стороне, - велел Кирилл. – В порядке он. Экстубировали вчера, дышит сам. Динамика положительная, если будет всё в норме, завтра в общую палату переведём.