Пробуждение

-Надо ответить, - по-деловому холодно сообщила я ему.

Артём напрягся, но, с силой сунув мне цветок в руки, вернулся в здание магазинчика при автозаправке.

Звонил отец.

* * *

После заправки стало совсем невыносимо.

Сцена с поцелуем обернулась последней каплей в общей чаше терпения.

-Ты же понимаешь, что нужно какое-то решение принять?! – уже откровенно злился Тертышный.

И чем больше он заводился, тем откровенно отрешённой становилась я, с головой уходя в глухую оборону.

Отмалчивалась, вслушиваясь в его напряжённое молчание.

-Ася! Чёрт тебя дери! Ты можешь просто поговорить со мной?!

-Наверное.

-Наверное?! – взвился он. Потом, правда, тяжело стравил воздух из лёгких и сделал ещё один вдох, пытаясь справиться с негодованием. – Давай, по порядку. Ты нравишься мне, я нравлюсь тебе, нам хорошо вместе. Нас тянет друг к другу! И ты не можешь этого отрицать!

Я и не отрицала.

-То, что ты замужем, это не та проблема, которую нельзя было бы решить. И всё остальное явно не те вещи, с которыми мы не могли бы справиться.

-Тогда что для тебя действительные проблемы?

Задумался, как-то особенно недовольно сводя брови.

-Ты просто ищешь причины, - с явной обидой в голосе вынес он своё заключение.

-Ты не понимаешь! – сдали нервы уже у меня.

-Тогда объясни!

Вместо этого, я неожиданно свернула с трассы. Лицо Артёма удивлённо вытянулось, и он даже забыл, что мы ругались.

-Мы куда?

Облизала свои губы, по возможности растягивая образовавшуюся паузу.

-К родителям.

Тертышный завис, должно быть, обдумывая, насколько я сейчас адекватна.

-Жениться тоже придётся? – нервно хохотнул он, всё с тем же недоумением рассматривая меня. – Не, меня, конечно, предупреждали, что в восточных семьях с этим всё строго…

Не сразу поняла, что шутит. А Артём даже покраснел, силясь придумать ещё хоть какую-нибудь фигню, лишь бы разрядить атмосферу между нами.

Он говорил что-то ещё, но я почти не слышала, хватаясь взглядом за знакомые окрестности. Мы въехали в посёлок, в котором жили отец с Аней.

Повернулась к нему, лишь остановившись у родных ворот.

-Аська, что происходит? – устало потирая затёкшую шею, поинтересовался Артём, совсем не понимая, чего от меня ещё можно ожидать.

-Прости, - только и смогла прошептать, выскакивая из машины.

Он выбрался почти так же быстро, только морщился сильно, видимо, неудачно оперевшись на ногу. Схватился за трость, и поковылял за мной, в то время, как я уже успела отпереть калитку.

Передо мной тут же появился чёрный и лохматый Байкал, с ходу утыкаясь мне в ладонь своим мокрым носом.

-Привет, приятель, - потрепала я его за ухо, после чего взяла за ошейник и повела за собой к дому, Артём всё это время старался идти за мной, хотя получалось не так быстро. Но у крыльца он меня всё-таки перехватил, правда, не знаю, каких усилий ему это стоило. Байкал настороженно зарычал, не оценивший такого беспардонного обращения со мной.

-Спокойно, - велела я псу. – Все свои.

-Что. Происходит, - прочеканил каждое слово Артём. Где-то на подкорке он уже всё понял, но пока ещё не сложил одно с другим.

-Артём, - отводя глаза себе под ноги, начала я. – Прости меня.

-За что?

-Я тебя обманула.

-В чём?

-Однажды ты спросил меня в больнице про моё имя. И я сказала, что Ася – это от Анастасии. Так вот. Ася – это… от Асель.

Не знаю, что там отразилось на его лице, но чужие пальцы достаточно грубо заставили меня поднять голову. Смотрел так, словно искал доказательства того, что я шучу. Глаза округлились, а дыхание стало частым и рваным.

-Там, - я указала на дверь. – Отец. Твой отец. И он ждёт тебя. Поговори с ним.

Артёма перекосило, плотно сжатые губы побелели, а сам весь закаменел, став невидимо жёстким и колючим.

И этот упрёк в его глазах. Или даже не упрёк, а что-то более сильное и… жгучее. Так, как семнадцать лет назад. Лучше бы ты сдохла.

Сейчас казалось, что это действительно было бы решением всех наших проблем.

Он молчал, и каждая грёбанная секунда в этой тишине разъедала меня насквозь. Лучше б ударил. И я не выдержала.

-Тебя ждут.

Крутанулась на месте и ломанулась к воротам.

-Ася, стой! – зарычал Артём мне вслед, но последовать за мной ему не дал Байкал, преградив путь и залившись лаем.

Глава 23.

Продержавшись всю дорогу, я разрыдалась уже дома, забившись в ванную. Затолкав себя под обжигающе-горячие струи воды, я пыталась смыть с себя весь груз последних дней, а потом сама же испугалась и вконец раскисла, понимая, что вместе со всеми переживаниями уничтожаю остатки нашей близости с Артёмом. Будто и не было ничего. Попытки убедить себя в том, что так оно и должно быть, оказались тщетными, упрямая душа отчаянно хваталась за все наши разговоры, поцелуи и эту ночь. Оказалось, что во мне ещё оставалось чему болеть и биться в агонии.

Почти час просидела в остывшей воде, безуспешно борясь с рвущимися наружу завываниями и едкими слезами.

Себя я не понимала. Вернее понимала, но не одобряла. Свою основную вину я обнаруживала во лжи и сокрытии фактов перед отцом, а на деле же оплакивала то эфемерное, что странным образом начало зарождаться между Артёмом и мной.