Пробуждение

"Не сегодня". Маркус прислонился к раковине и наблюдал за ней, его глаза бегали вверх и вниз по ее вытертой полотенцем фигуре.

Но вскоре смотреть стало недостаточно. Он шагнул ближе, а затем его руки сомкнулись на ее плечах, скользя по обнаженной коже и забирая полотенце вместе с ними.

"Вот почему я возвращаюсь домой", — прошептал он ей на ухо. "Ты заставляешь меня забыть обо всех моих проблемах". Это было больше, чем он хотел сказать, но все же правда.

Сегодня они не играли. Нет, его потребность была слишком острой. Он должен был быть внутри своей жены, поэтому он поднял ее на стойку, расстегнул и стянул свои штаны и затем…

Он откинул голову назад, погружаясь в нее. Она была мокрой для него. Всегда мокрая. Он потянулся вверх и ущипнул ее за сосок. Ее резкий вздох сделал его еще сильнее, хотя он и не думал, что такое возможно.

Это было все, о чем он мог думать весь день. Он был зол из-за поставки, это была правда. Он хотел задушить Деми Титан.

Но еще больше ему хотелось сесть в машину и нарушить все правила дорожного движения, чтобы добраться до дома и трахнуть свою жену.

Он вытащил и снова вошел в нее, а она сжималась вокруг него так чертовски восхитительно. Ее тело было создано для него. Не было другого способа описать это. Секс никогда раньше не был таким. Как что-то, что ощущалось таким же необходимым, как дышать. Каждый час дня, который он проводил, не находясь в ней, он хотел компенсировать еще двумя, зарытым глубоко в ее киску.

Некоторые из его лейтенантов ворчали по поводу его исчезновений. Шаро доложил, что этот маленький говнюк, Анджело, пытался расшевелить парней, говоря, что Маркус был отхлестан Титаном по киске. Шаро устроил мальчишке избиение, которое он вряд ли скоро забудет за свое неуважение. Но времена были напряженные, и чем меньше времени Маркус проводил дома, тем лучше.

Честно говоря, он думал, что со временем все наладится. Что он выработает жену из своей системы. Но, как и в случае с наркоманией, стало только хуже. Иногда он трахал ее три раза за ночь, а потом снова утром… и все же весь день он мог думать только о том, чтобы вернуться домой и сделать это…

Он снова вошел в нее, сжимая ее задницу, чтобы получить лучший угол, чтобы войти как можно глубже, а также терся об нее, заставляя ее стонать от удовольствия. Ее маленькие звуки, от которых он был чертовски зависим, если быть честным с самим собой.

"Tesoro mio. Mia moglie." Мое сокровище. Моя жена.

Ее придыхательные писки становились все выше и выше, пока он доводил ее до края и все остальное отступило. Оставалось только это. Ее тело. Ее ногти царапали его кожу, а ее бедра отчаянно бились о его бедра, она была так близко.

Иногда ночью ему нравилось мучить ее. Отстраниться и заставить ее умолять. Чтобы напомнить ей, кто именно контролирует ситуацию.

Но сейчас он просто хотел заставить ее летать и чувствовать, как она доит его, и он продолжал долбить ее. И когда она закричала от оргазма, и он эхом отразился от плитки в ванной, он отпустил ее и излился в нее, король, покоряющий свою королеву и обозначающий ее как свою самым первобытным способом.

Когда он кончил, она склонила голову на его плечо, дыхание прерывистое. Он провел пальцами по небольшим бугоркам ее позвоночника, и она задрожала. Он все еще находился в ней, и он вытащил и сделал еще один толчок, он стонал от удовольствия, которое она все еще доставляла ему.

Пар из зеркала в основном исчез, и он мог видеть их отражения, прекрасные просторы кремовой кожи, сужающиеся до её узкой миниатюрной талии, а затем снова вспыхивает на ее женственных бедрах. И он позади нее, темный на фоне ее светлого, грубый на фоне ее миниатюрной красоты.

Она выглядела такой крошечной. Такой невыносимо хрупкой. Мир сломает ее как веточку, если он не защитит ее.

Он обхватил ее руками и крепко прижал к себе. Что-то в его груди неприятно сжалось.

Он отвернулся от зеркала и отпустил ее, окончательно выскользнув.

"Я дам тебе привести себя в порядок", — пробормотал он.

На короткую секунду она подняла голову, ее огромные голубые глаза остановились на нем. О чем бы она ни думала, он не мог прочесть этого в ее взгляде. Разве что возможно, она чего-то хотела от него. Чего-то, чего он не мог дать.

"Арман устраивает вечеринку", — неуверенно сказала она.

Маркус нахмурил брови. Что бы он ни ожидал от нее услышать, это было не то. "Когда?"

"Завтра вечером".

"Ты не можешь пойти". Завтра вечером он был занят.

Ее рот раскрылся, а затем глаза вспыхнули. "Я не спрашивала твоего разрешения".

"А следовало бы". Город был на грани взрыва, а она хотела пойти на вечеринку? Кто знал, какая охрана будет там и кто может пробраться внутрь? Жена Маркуса Убели была бы более чем привлекательной мишенью для бесчисленных врагов.

"Я хотела спросить, не хочешь ли ты пойти со мной, но теперь я отменяю приглашение". Она спрыгнула с трюмо и вышла из ванной.

О нет, не отменила.

"Не смей уходить от меня". Он схватил ее за локоть и крутанул ее вокруг себя.