Пробуждение. От лица парней

Я провел большим пальцем по линии в центре ее ладони, и мне в голову пришла мерзкая мысль — перевернуть ее на этот стол и — она студентка. И Вега. И если эти две вещи не являются достаточной причиной, она также не собирается оставаться здесь в течение какого-либо времени, потому что мы собираемся придумать, как избавиться от нее и ее сестры. Так что действуй сейчас, как гребаный учитель, которым ты должен быть, и проработай ее слабые места.

— В хиромантии смертные обычно имеют четыре линии на ладонях, — я указал на них сверху вниз. — Сердце, голова, жизнь и судьба. У фейри, однако, есть пятая линия. Линия силы.

Я снова прижал большой палец к середине ее ладони, и она сдвинулась на своем месте, наклонившись ближе, чтобы посмотреть. До меня донесся ее запах, и я не дал себе вдохнуть, на секунду стиснув зубы, прежде чем продолжить.

— У большинства фейри здесь более короткие линии, — я перевернул свою руку, показывая ей ладонь, и ее взгляд переместился на треугольный символ воздуха, вытатуированный на моем запястье. — Моя простирается на две трети пути. Однако твоя представляет законченную линию.

Я окинул ее оценивающим взглядом. Ее силовая линия была самой сильной из всех, что я когда-либо видел. Даже у Наследников не было полной линии. И это заставило мой желудок сжаться, потому что если она и Тори научатся использовать эту силу, живущую в их венах, они будут неудержимы.

— Сила каждого конкретного Элемента определяется этими пересекающимися линиями, — я взял со стола маленькую линейку для хиромантии и приложил к ее ладони.

Я изучил каждую линию, зная, что она понятия не имеет, что я могу узнать из этих знаков, и решил, что не стану рассказывать ей о большинстве из них. Не все было связано с силой. Здесь были намеки на ее судьбу, написанные на ее плоти, и я принял все это к сведению, пытаясь разгадать скрытые здесь секреты. Я изучил линию вдоль ее большого пальца, провел по ней кончиком пальца и обнаружил, что она полностью цела. Это был показатель силы воли, которой, к сожалению, у нее было много.

Затем я рассмотрел линию, называемую Поясом Венеры, которая изгибалась под средним и безымянным пальцами и давала мне представление о ее темпераменте. Не у всех он был, но те, у кого он был, были более сострадательными, и я полагал, что это стоит отметить. Хотя я сомневался, что она будет достаточно сострадательна, чтобы отказаться от своего права на наследство, как только примет своего внутреннего фейри. Я надеялся, что она уже давно уйдет, прежде чем у нее появится шанс претендовать на трон.

Я обнаружил, что она также была одарена линией, называемой Кольцом Соломона, которая изгибалась под ее указательным пальцем. Я нахмурился, рассматривая редкую линию, метку, указывающую на самоотверженность и доброе сердце фейри.

Это не сходилось. Она дочь Дикого Короля. Я ожидал найти здесь часть его жестокости и эгоизма, но если эти линии были хорошим суждением о ее характере — а они обычно были чертовски точными — то я что-то упустил. Потому что она не могла быть сострадательной и доброй. Это были не те черты, к которым я готовился. Но правда заключалась в том, что мне нужно было раздавить эту девушку и ее сестру, независимо от того, в правильном ли месте находятся их сердца.

Большим пальцем я провел по линии, указывающей на ее личную жизнь, и по моему позвоночнику пробежала дрожь, которую, клянусь, почувствовала и она, сдвинувшись со своего места. Я продолжал смотреть на ее ладонь, воздух в комнате становился все гуще, и до меня донесся слабый шепот, в котором не было слов, понятных мне.

Я снова поднял взгляд на Дарси, но она смотрела куда-то в сторону, хотя и пожевывала нижнюю губу, словно боролась с какой-то внутренней войной. Я вернул взгляд на ее ладонь, вздохнул и решил, что звезды меня обманывают. Возможно, они склонились ближе, потому что эта девушка была опаснее, чем можно было предположить по ее ладони, и мне нужно было быть бдительным.

Знаки говорили о значительной любви в ее жизни, которая будет сопровождаться трудностями и эмоциональными потрясениями. В разных местах линия была расколота, что указывало на худшие из этих трудностей, а в конце было столько пересекающихся линий, что трудно было сказать, продолжалась ли любовь после этих испытаний или отношения резко закончились. Я обнаружил, что испытываю странное чувство собственничества по отношению к ней, пока обдумывал эти предстоящие отношения. Она была моей. Я имею в виду, ее кровь была моей. И я не собирался позволить какому-то засранцу появиться и забрать ее себе.

Я знал, что это иррационально, но не мог избавиться от этого чувства. Эта девушка не должна была быть отнята у меня.