Пробуждение. От лица парней

— Я бы с удовольствием подрался, правда. Но я не уверен, что то, что я сломаю старику кости и заставлю его кричать, улучшит твою точку зрения. Так что, может быть, мы обойдемся без драмы? — предложил я, гадая, действительно ли он собирается подтолкнуть меня к драке. Мне не хотелось этого делать, но если бы пришлось, я бы его урезонил. Парень мог быть сильным, но он не был таким сильным, как я, и уж точно не был таким быстрым.

Он с усмешкой посмотрел на меня, ненависть ясно читалась в его взгляде.

— Твой отец стыдился бы того, во что ты превратился, — прошипел он.

— Что ты сказал? — прорычал я, и он покачал головой, словно сожалея, что эти слова сорвались с его губ.

— Ничего, — пробормотал он, но я шагнул вперед, чтобы схватить его, намереваясь наказать его за эти слова. Но тут появилась Нова с Вошером под руку, ярко улыбаясь нам, и я был вынужден отступить на шаг.

— Добрый вечер, — весело сказала Нова, и Аструм кивнул ей, а затем повернулся и помчался по тропинке, избегая побоев, которые он, должно быть, увидел в моих глазах. А может быть, он уже прочел это в своих драгоценных картах таро.

Чертов роялист. Я даже не знал, что он имел в виду, говоря о моем отце. Если бы он был здесь, вряд ли он был бы сторонником гребанных Вега. Он работал на чертовых Акруксов. Так что мне пришлось предположить, что Аструм сошел с ума.

Я был вынужден вести светскую беседу с Новой и Вошером в течение минуты, прежде чем совершить побег и направиться по тропинке в сторону Воздушной Бухты. Когда я убедился, что за мной никто не наблюдает, я рванул в ту сторону с такой скоростью, что у меня закружилась голова, а в жилах забурлил азарт. Потому что у меня был чертовски тяжелый день, и не было ничего лучше, чем сосредоточиться на тайном обучении сына Лайонела Акрукса владению темной магией, чтобы поставить его в равные условия с его тираном-отцом. Ничто не могло сбить меня с этого пути. Это было мое призвание, последний шанс достичь хоть какого-то подобия удовлетворения в жизни. И, возможно, в тот день, когда Лайонел падет от руки своего сына, я наконец обрету покой.

Глава 9

Дариус

Я сидел в своем любимом кресле в общей комнате, изображая интерес к разговору окружавшей меня группы, наслаждаясь теплом камина рядом со мной и обдумывая свои планы по избавлению Вега из этой академии раз и навсегда. Мой желудок урчал от желания позавтракать, но я откладывал это, ожидая того, на что, вероятно, не стоило тратить время.

Мой взгляд метнулся к лестнице, ведущей в общежитие, и у меня отвисла челюсть, когда я обнаружил, что по ней спешит какая-то случайная девушка, а не та, за которой я наблюдал с тех пор, как пришел сюда полчаса назад.

Сообщение на Фейбуке, которое распространил Милтон, было предметом разговоров в комнате, и каждый раз, когда какой-то мудак упоминал, как ему понравится трахать принцессу, мое терпение истощалось. Не то чтобы я что-то говорил. Не то чтобы я что-то сказал. Именно этого я и хотел, когда сжег одежду на ее теле. Намерение состояло в том, чтобы унизить ее, хотя, казалось, это имело дополнительный побочный эффект в виде получения гораздо большего количества мужчин, оценивших, насколько она чертовски сексуальна, чем мне бы хотелось. Но я ни слова не сказал об этом. Мне это было не нужно. Теперь сплетни распространились на мельнице слухов, и, в отличие от меня и остальных Наследников, Вега не привыкли к тому, что все, связанное с ними, тщательно изучается общественностью. Это было обычным явлением в жизни самых могущественных людей нашего королевства, и им нужно было усвоить это, прежде чем они увлекутся фантазиями о том, как весело было бы претендовать на их корону.

Править этим королевством было совсем не весело. Это была изнурительная, нескончаемая работа и политические минные поля, которые требовали постоянного контроля и управления. Это было искусством, которому я и другие Наследники обучались со дня нашего рождения, и это было то, чему две девочки, выросшие среди смертных, никогда не смогли бы научиться должным образом. Они даже не знали названий различных частей королевства, не говоря уже о том, как управлять ими и помогать им процветать. Идея о том, что они придут к власти, была столь же нелепой, сколь и опасной. Особенно учитывая, что ситуация с нимфами ухудшается с каждым днем.

Отец мог приказать мне избавиться от них, но я и сам прекрасно понимал, что нельзя допустить, чтобы они возвысились над нами. И дело было не только в гордости или чувстве собственного достоинства. Они могли быть более могущественными, чем мы четверо, но у них не было знаний, необходимых для управления этим королевством, и они никак не могли научиться всему этому. Нельзя было наверстать годы, которые они пропустили, живя здесь и узнавая, что нужно, чтобы править. Так что, по моему мнению, они никогда не смогут править, какими бы сильными они ни были.