Пробуждение. Пятый пояс

В случае с Седым, Зеленоруким и Логаром я могу быть уверенным, что их душа сильна и к ней можно тянуться. Их раны повредили лишь тело, даже Седой сжигал только жизнь, а не душу, потому я со своим странным лечением мог им помочь. Но ребёнок, который никогда не был ни Властелином, ни Предводителем и не терял звёзд, а от рождения не мог получить ни одной, даже звезды Закалки и лишь медленно умирал — это совсем другое дело.

Слишком опасно, чтобы своими руками, привыкшими собирать камни и убивать, лезть в такое. Не после того, что было с моей сестрой. Не после того, как я своим лечением только приближал смерть Лейлы.

К счастью, сама Дарая достаточно в своей жизни поскиталась по самым разным лекарям, ничего особо не скрывала, напротив, просила у многих совета и помощи, и Озман подробно сообщил мне мнения тех лекарей и их главный совет. Он был прост — определённое зелье Древних раз в два года и дочь будет жить, пусть и всего лишь Закалкой. Выпил зелье — получил пару звезд Возвышения, два года их теряешь и по новой.

Беда лишь в том, что Дарая, когда-то Властелин шестой звезды, сейчас с трудом успевает зарабатывать такие деньги. Та давняя рана навредила не только её нерождённой дочери, но и ей самой. Затем сложные и опасные контракты, когда она разменивала здоровье и Возвышение на деньги, привели к тому, что она сейчас лишь Властелин второй звезды.

С таким Возвышением таких денег за два года не заработаешь.

Честно говоря, мне самому только кристаллы Древних позволяют купить её услуги.

Логар обогнал меня, идя на шаг впереди. Зеленорукий спросил:

— Куда теперь, младший господин?

— Алый Провал, — подумав, добавил. — Там мы проведём неделю, затем сделаю последний найм и выдвинемся назад.

— Назад это куда, младший господин? — с усмешкой уточнил Зеленорукий.

— Назад это туда, где я всё начну.

— Что именно?

— Придёт время — объясню.

Зеленорукий замолчал, но через десяток вдохов я уловил мысль, которая явно предназначалась не мне.

Спрашивала Дарая:

— Наниматель всегда такой немногословный?

Ответил ей Зеленорукий:

— Разве он был немногословен, когда уговаривал тебя?

— На самом деле да. Видала я и более говорливых уговорщиков.

— Но они ушли с пустыми руками, а он с тобой.

— Осуждаешь, старший Цалиш?

Я отметил про себя — слышала о нём, или даже знает лично. Впрочем, это не удивительно, они обладали близким Возвышением и наверняка встречались раньше, когда были в силах.

— Как я могу?

— ответил Зеленорукий. — Я первый заключил с ним контракт и первый поддался его уговорам. Ну, если не считать долгового слуги младшего господина.

Я поморщился, но удивительно, Травер промолчал.

На новом месте я снял целое крыло небольшой гостиницы — вся левая от лестницы сторона третьего этажа стала на неделю моей и четверых моих телохранителей.

Травер позади с усмешкой сообщил:

— А теперь ждите, калеки, когда младший господин всё вам объяснит и выдаст ещё немного лечения.

Дарая мрачно спросила:

— Долговым слугам же можно набить рожу?

— Если тебе хватит сил, то бей. Но я бы предпочёл, чтобы ты наказала меня по-другому.

Я остановился и рявкнул:

— Довольно. Пересмешник — достал.

— Младший господин, я лишь указывал им их…

Я со злостью перебил его:

— Приказываю тебе молчать три дня. Всех остальных, когда сгорит средняя палочка, жду в своей комнате.

Когда они пришли, то я молча выставил на стол перед Логаром и Дараей вычурные фиалы с мерно мерцающим содержимым.

Если Дарая лишь мазнула по своему взглядом, а затем уставилась на меня, то Логар свой ухватил, впился в него взглядом, а ещё отправил небольшую волну силы, которая охватила серой пеленой фиал, впиталась в него, а затем преобразовалась в зелёное раскидистое дерево над фиалом.

Именно так опечатывают свои изделия лучшие из лучших алхимиков в Империи.

В Тюремных поясах это восковая печать мастера-алхимика на фиале, а здесь фиал-артефакт. Мой жетон магистра Ордена тоже, своего рода, такой артефакт.

У фиала Дараи не было такой печати. У неё алхимия Древних, а они не защищали свои изделия от подделок. Во всяком случае, так считается.