Пробуждение Посейдона

Корабль ответил на том языке, на котором он к нему обратился. Он говорил на суахили успокаивающим тоном, как будто не могло быть ни одной проблемы, ни одного непредвиденного обстоятельства, для которых он не был бы великолепно оборудован.

- Добро пожаловать, Кану. Системы переходят в рабочее состояние. В настоящее время проводятся окончательные проверки неисправностей и процедуры калибровки. Инициализируется ядро Чибеса. Расчетное время готовности к вылету: шесть часов тринадцать минут.

- Дайте мне возможность вылететь в течение двух-трех часов. На самом деле, представьте мне целый ряд вариантов и связанных с ними факторов риска.

- Минутку, пожалуйста, Кану.

Консоль предоставила ему возможность выбора. Они варьировались от немедленного вылета, который влек за собой пятнадцатипроцентную вероятность полной потери корабля, до более разумной альтернативы - ожидания целых шесть часов, к этому моменту вероятность потери корабля будет ничтожно мала - по крайней мере, по вине самого корабля.

Если он настаивал на том, чтобы уйти через три часа, вероятность снижалась до терпимых двух процентов.

Шансы, с которыми он мог бы смириться, учитывая ставки.

Пульт зазвенел, и с него донесся голос. - Кану, это маркграф. Боюсь, мне пришлось оставить вас на минутку. Дела приняли другой оборот, и думаю, вам нужно знать об этом.

Кану вжался обратно в свое кресло, готовясь к худшему. - Продолжайте.

- Консолидация проникла под лед. Их корабли все еще находятся на льду, но они, должно быть, привезли с собой высокоскоростные туннельные устройства и боевое снаряжение для подводных лодок. Мои агенты сообщают о трех или четырех отдельных точках входа в океан, а также об увеличении их орбитального присутствия. Они стягивают силы со всего пространства Юпитера и из более отдаленных мест.

Кану кивнул, новости оказались именно такими плохими, как он и опасался. - Значит, в океане есть вражеские - я имею в виду Консолидацию - силы? В дополнение к другим Регалам, пытающимся пробить себе дорогу в Подземье?

- Дела действительно пошли на лад.

- Если это в какой-то мере наших рук дело... моих рук дело... приношу вам свои искренние извинения.

- Мы выстоим, Кану, не сомневайтесь в этом. А пока, возможно, вы захотите уехать как можно скорее.

- Все настолько плохо?

- Я не могу гарантировать безопасность Подземья. Если - когда - оно упадет, это произойдет быстро. Вы должны быть в курсе этого.

- Моя безопасность второстепенна - важна только Нисса. Теперь она ненавидит меня, и, честно говоря, я ее не виню. Я плохо обращался с ней, маркграф, непростительно, но я не видел другого способа попасть сюда. Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось из-за меня.

- Позвольте мне позаботиться о Ниссе. Я проявлял личный интерес к ее благополучию и буду продолжать это делать.

Кану позволил себе слабое утешение, зная, что о ней будут хорошо заботиться, по крайней мере, в пределах власти маркграфа. Это никак не уменьшило его угрызений совести или печали по поводу условий их прощания, но если бы он мог быть уверен, что о ее безопасности позаботились, у него на уме было бы на одну вещь меньше.

- Спасибо вам.

- Я бы хотел, чтобы вы расстались в лучших отношениях, Кану.

- Что сделано, то сделано, - сказал он, возвращая свое внимание к консоли. Варианты, которые он предоставил, все еще существовали, и цифры почти не изменились. То, что составляло четырнадцать процентов вероятности катастрофы, если бы он уехал немедленно, теперь упало до двенадцати целых и шести десятых. Пока он смотрел, цифры снова сдвинулись. Корабль делал все, что было в его силах, чтобы увеличить его шансы. Был ли допустимым фактор риска, равный одному из десяти? Однажды он обманул смерть - позволило ли это ему по-другому взглянуть на подобные вопросы? Он так не думал. Может, он и стар, но эти последние несколько недель с Ниссой дали ему все основания продолжать жить.

Точно так же он не мог ждать слишком долго.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Никто не осмеливался говорить об убийстве, по крайней мере, с самого начала. Но это было единственное, о чем кто-либо из них думал.

Быстро стали очевидны две вещи. Доктор Нхамеджо провел осмотр его тела - того, что от него осталось, - и пришел к четкому медицинскому заключению. Мпоси почти наверняка был без сознания, когда спускался в колодец. Несмотря на глубокую рану у него на лбу, нигде в комнате знаний не было следов крови, и никаких признаков того, что он боролся или испытывал очевидные страдания. Предполагалось, что он был ранен где-то в другом месте - оглушен или убит, - а затем доставлен в комнату знаний, чтобы наномашины сломались и избавились от его тела.

Это было второе: наномашины в колодце были перепрограммированы таким образом, чтобы они могли перерабатывать и поглощать человеческие ткани.