Пробуждение Посейдона

Так оно и было - лед лязгал и царапал корпус со всех сторон, - но Кану был вполне уверен, что такие вещи были допустимы. Несмотря на это, он вцепился в подлокотники своего сиденья и сильно ударился головой о подголовник. От вибрации у него затуманилось зрение. Он закрыл их и пожелал, чтобы это поскорее закончилось. Неровный проход достиг момента максимальной турбулентности, а затем удары, лязг и грохот льда начали стихать. Мгновение или два спустя они были свободны, поездка была совершенно плавной, и Кану почувствовал, что начинает подниматься с кресла, пока удерживающее устройство не усилило свою хватку.

- Подальше от поверхности, - сказал Свифт. - Поворачиваемся, чтобы убрать выхлопные газы с горизонта. Зажигание через три... два...

Когда тяжесть вернулась, ему показалось, что кто-то вогнал молоток в основание его позвоночника. Он почувствовал, как ударная волна поднимается по костям к его черепу, как сжимаются и расслабляются позвонки, как последовательно напрягаются нервы и группы мышц, как сила тяжести достигает, а затем и превышает притяжение Европы. Должно быть, один g, может быть, два. Свифт действительно преуспел в этом.

- Одна треть g, - сказал Свифт, добавив оскорбления к дискомфорту Кану. - Ядро Чибеса работает в штатном режиме. Корабль выполнит несколько автоматических проверок калибровки, а затем увеличит ускорение до половины g. Поздравляю, мистер Экинья - у тебя есть космический корабль.

Наконец Кану открыл глаза. Он все еще чувствовал себя вдавленным в сиденье, придавленным жестокой силой.

- Это работает.

- Пока - по-моему, это подходящее выражение. Тем не менее, зайти так далеко - это, несомненно, нечто. Ты уже подумал о названии для этого корабля?

- Это очевидно, не так ли? "Ледокол". Именно так и должно было быть с самого начала.

- Значит, это "Ледокол". С этим названием связано какое-то семейное дело, не так ли - какой-то другой корабль?

- Как скажешь, Свифт.

Кану не испытывал ни малейшего триумфа, которого ожидал, только ноющее, язвительное чувство вины, ощущение, что он сбежал с места преступления.

- Проход зарастет?

- Достаточно скоро. На самом деле, мы причинили очень мало вреда по сравнению с ущербом, причиняемым естественными воздействиями на протяжении миллиардов лет. И точно так же, как лед Европы вновь сформировался поверх этих ран, он в конечном счете заделает и этот разрыв.

- Надеюсь, с маркграфом все в порядке.

- Я тоже так думаю, но прямо сейчас у нас есть свои заботы. Наша точка запуска, естественно, стала центром внимания этих механизмов Консолидации. Они пытаются приблизиться к нам.

- А если они окажутся в пределах досягаемости и попытаются остановить нас?

- Судя по этим интерфейсам управления, у нас, похоже, есть оружие. Твоя семья, очевидно, подумала, что оно может пригодиться.

Кану провел достаточно времени в тени марсианских оборонительных крепостей, чтобы мысль о космическом оружии не сразу вызвала у него отвращение. Машины Консолидации, безусловно, были бы вооружены - даже если бы большую часть этого вооружения можно было бы списать на обычные средства предосторожности. Космос был полон вещей, которые иногда требовалось убрать с дороги или уничтожить.

Иногда эти штуки были другими кораблями.

- Мы не будем использовать их иначе, как в целях самообороны. Это понятно, Свифт?

- Самооборона - чрезвычайно гибкая концепция. Не будешь ли ты так любезен сузить параметры?

Прежде чем он успел ответить, на пульте раздался сигнал.

- Входящее сообщение от одной из машин правоохранительных органов, - сказал Свифт. - Адресовано непосредственно тебе. Кто мог знать, что ты на борту, когда мы только начали наше путешествие?

- Ты точно знаешь, кто это, если копошишься в моей голове с Марса. Евгений Корсаков.

Лицо Корсакова крупным планом вырисовывалось перед Кану, располагаясь на передней части окна. Он выглядел, пожалуй, даже старше, чем когда они разговаривали в последний раз - его кожа проваливалась в горизонт событий черепа, который вскоре поглотит все, что находится рядом с ним. Воротник его униформы ООН был слишком велик для его шеи, как будто он достал из гардероба неподходящий наряд. Сморщенный ребенок, одетый в форму своего отца.

- Ну, Кану, у меня были свои подозрения, но они и близко не подходили к этому. Вы простите меня за то, что я слежу за вами таким образом?

Теперь задержки во времени почти не было. - Каждому нужно чем-то развлечься, Евгений. Мне просто жаль, что я стал вашим развлечением.

- О, не расстраивайтесь из-за этого. Это была не ваша вина. Если я кого и виню, так это себя.

- Правда?

- Мне следовало прислушаться к своим инстинктам.

- Ваши инстинкты положили конец моей карьере. Разве этого было недостаточно?

- Очевидно, нет. На самом деле, все, что я действительно сделал, - это способствовал чему-то еще. Разве это не правда? Вы бы сделали все возможное, чтобы покинуть Марс, что бы я ни сказал или ни сделал.

- Должно быть, приятно иметь ответы на все вопросы.