Пробуждение (СИ)

— Олег Владимирович, если Вам не трудно, включите музыку, пожалуйста, — попросил господин Гуднехт замершего от удивления учителя физкультуры.

— Я не очень хорошо умею танцевать… — начала Лизи, с испугом глядя на Зигфрида и чувствуя сильную и теплую ладонь Ивана на спине. — Это было так давно. Я уже ничего не помню.

— Лизи, главное в вальсе, — улыбаясь, сказал мужчина, — это партнер. Доверься ему, и он поведет тебя в танце. Не так ли, Иван?

Когда послышались первые аккорды вальса, парень как-то весь подобрался, сжал холодные пальцы Лизи в своей руке, и, посмотрев ей прямо в глаза, впервые открыто улыбнулся.

— Просто доверься мне, — тихо, но твердо произнес он. — Расслабься и слушай музыку. Ты сможешь. Все остальное я сделаю сам.

И он умело повел ее в танце. Лизи смотрела в его глаза и никак не могла определить их цвет. Они были … фиолетовыми. Теперь понятно, почему он прятал их за этими безобразными очками.

А музыка все звучала и ноги девушки сами совершали давно забытые шаги. Ее движения с каждой секундой ставали более уверенными и легкими. Лизи и не заметила, как стала получать настоящее удовольствие от танца. Лицо Ивана было сосредоточенным и серьезным, а движения — четкими и уверенными. Он явно знал, что делает, и в вальсе он был далеко не новичком. Лизи не замечала, как на них смотрели, и не видела, как Олег подошел к Зигфриду и тихо сказал:

— Когда-то я был в Вене на международном конкурсе бальных танцев. Там выступала одна очень знаменитая на то время пара. Я слышал, что превзойти их никто не мог уже несколько лет и им пророчили большое будущее. Но потом что-то случилось с ними, я уже конкретно и не помню. То ли авария, то ли кто-то покончил с собой — вообщем, пара распалась, и они навсегда исчезли с паркета. Но тогда меня очень поразил их танец. Особенно то, как двигался партнер. Он как будто летал, он жил этим танцем. Его сердце билось в унисон с музыкой. Это было волшебно.

Олег говорил, а сам, не отрываясь, следил за танцующей парой, за плавными и в тоже время четкими движениями Ивана.

— Да, я знаю эту грустную историю. Этого танцора звали Айван Кадалай, — и Зигфрид хитро подмигнул Олегу.

Глава 9

Как только затихли последние аккорды, Иван отпустил свою партнершу, изящно поклонился ей и, ни на кого не глядя, быстро вышел из спортзала. Он шел по коридору школы, сдерживая себя из последних сил, чтобы не побежать. Он не танцевал уже больше десяти лет и думал, что никогда и ни за что уже не будет танцевать, но судьбе было угодно нарушить все его клятвы и обещания. Иван тихо выругался и выскочил за двери школы, не обращая внимания на крик дежурного. Он несся через школьный двор, не разбирая дороги. Ему хотелось, как можно дальше убежать от звуков вальса, которые все еще звучали в его голове.

Если бы его партнершей была не Лизи, если бы это был кто-то другой, он бы просто хмыкнул в ответ на вызов этого странного учителя и ушел, оставив девушку одну. Но с Лизи он не смог так поступить. Иван и сам не знал и не понимал, почему. Он следил за ней на протяжении нескольких лет, видел, как она взрослела, как менялся ее взрывной характер, видел, как она сама сделала себя изгоем в школе, как отдалилась от всех своих друзей и подруг, видел, как стоически и равнодушно она переносила все наветы и придирки одноклассников. Его восхищала ее внутренняя сила, и что-то невыносимо влекло к ней. Только со временем он понял, что всего лишь позавидовал ее силе, ее выдержке. В свое время он не смог так же отрешится от всех проблем и бед, он не смог справиться с теми условиями, в которых был вынужден жить. Возможно, поэтому он и предложил Ксандру эту идею. Он пошел в школу и был рядом с ней, хотя потом не раз жалел об этом. С его внешностью он не мог спокойно учиться, поэтому ему пришлось стать не просто замкнутым и немного чокнутым ботаником, который всё знает и никогда не спускает неточности учителям, но еще и изуродовать собственную внешность. Эта странная одежда, всегда помятая и на два размера меньше, чем ему нужно, огромные очки, которые в действительности были ему абсолютно не нужны, вечно пыльная неудобная и громоздкая обувь. Грязные нечесаные волосы были самой большой проблемой. Он всегда гордился тем, чем наградила его природа: и красивыми правильными чертами лица, и стройной гармоничной фигурой, и в особенности — прекрасными густыми волосами приятного пшеничного цвета. А теперь от всего этого он вынужден был отказаться.