Пробуждение троянского мустанга. Хроники параллельной реальности. Белая версия

– Мое дело – сделать скульптуру, или, как мы называем, арт-объект. Что будете делать с ним вы, если захотите приобрести, меня не волнует. Слышал, что на статуе Свободы в Нью-Йорке зарабатывают. Но не представляю себе, как можно заработать на Колумбе? Для грузина это звучит дико.

Взгляд Церетели поскучнел. Он начинал терять интерес к гостю. Трамп перешел в атаку.

– Это у ваших коммунистов все было без денег. В Америке за все надо платить. Согласитесь, если я хочу купить ваш арт-объект – с доставкой, установкой и подготовкой персонала, мне важно знать, за что турист может заплатить десять баксов? Чтобы попасть в статую Свободы, он не просто тратит десять долларов, но три часа стоит в очереди. Внутри предусмотрена винтовая лестница на смотровую площадку в короне на голове статуи.

Церетели, хоть и поскучнел, но потерять заказчика не хотел. К тому же, кроме Трампа, желающих больше не было.

– У Колумба тоже предусмотрена смотровая площадка на палубе «Санта-Марии». Высота – почти шестьдесят метров. Это ниже короны на статуе Свободы. Там 73 метра. Но в Колумбе можно продолжить винтовую лестницу и даже лифт до плеч с установкой прогулочной площадки вокруг головы, в районе шеи. Это почти сто метров. И совсем другая цена билета. Чуть не забыл, – Церетели наконец-то вновь улыбнулся, – на палубе «Сайта-Марии» предусмотрен туалет. Можете сделать его платным – хоть десять баксов!

Трамп весело рассмеялся, будто его развеселила шутка про туалет. Но в каждой шутке есть доля шутки – это еще одна поговорка, которую он услышал в Москве.

– Господин Церетели, у меня с собой план Нью-Йорка. Могли бы дать мне совет, где лучше поставить моего Колумба? – Трамп не стал ждать ответа и достал из папки, которую всегда носил с собой, сложенную в несколько слоев карту. Стола поблизости не оказалось, и он разложил карту на полу.

– Хорошая карта. Я хорошо знаком с Нью-Йорком. Мои выставки были там не раз. – Скульптор смотрел сверху вниз на карту, скрестив руки. – Статуя Свободы вот здесь. – Он показал носком ботинка на островок Либерти в верхней части Нью-Йоркской бухты. – Ставить Колумба рядом нет смысла. Конечно, было бы прекрасно на Таймс-сквер или в Центральном парке…

– На Таймс-сквер не получится. Колумб потеряется среди небоскребов. Меньше двухсот метров там не строят. В Центральном парке мэрия не разрешит. Такая громадина превратит всех в муравьев. Народ будет нервничать.

– Отличное место – перед бухтой Джамейка на Рокавэй-бич. На посадку в аэропорт Кеннеди заходят самолеты со всего мира. Будут видеть Колумба и вас поминать добрым словом.

Трамп сморщился. Церетели указал на место, где селились самые богатые люди Америки. По сути, это был многокилометровый пляж на песчаной косе, разделяющей Атлантический океан и огромную бухту, на берегу которой располагались нью-йоркские районы Бруклин и Квинс. Туристами здесь не пахло.

– Отличное предложение! – Трамп сделал вид, что Церетели попал в точку. – А как вам Манхэттен и чтобы по прямой видимости со статуей Свободы?

– Ну, если вам разрешат ставить такого исполина. – Скульптор вопросительно посмотрел на Трампа.

– Хорошо, расслабьтесь! Давайте поговорим конкретно. Я хозяин насыпного острова на реке Гудзон – это футбольное поле и огромная автостоянка. Западная часть Манхэттена. До статуи Свободы примерно двенадцать километров. Отличная видимость. Вопрос простой – установка. Остров Манхэттен стоит на гранитном основании. Это не московский песок.

Трамп попросил Сергея собрать карту и уложил ее обратно в папку.

– Пробурите в граните скважины, забьете сваи, и через полгода Колумб начнет дразнить французскую даму.

– Отлично. – Трамп принялся ходить вокруг огромного макета Колумба. Ему в нем нравилось уже все. Особенно маленькие золотые парусники, что ползли по бронзовой карте вверх, к ногам испанского исполина.

– Как вам моя мастерская? – неожиданно спросил Церетели.

– У вас золота не меньше, чем у меня в Нью-Йорке на пятьдесят восьмом этаже. Унитазы тоже золотые? – Трамп не мог не похвастаться. Это чувство перло из него во все стороны.

– Унитазы обычные. Вы ничего не ощущаете в этих стенах?

– Есть чувство, что увезу отсюда тридцать миллиардов долларов. – Трамп пояснил. – Вы сказали, Колумб простоит тысячу лет. Отсюда и прибыль. По тридцать миллионов в год.

– Я о другом. В этом здании до недавнего времени было посольство ФРГ в Москве. Здесь тридцать пять лет жили настоящие немцы. А вы, я слышал, по дедушке немец? Сердце не екнуло?

– Мое сердце принадлежит Америке, я родился в Нью-Йорке. Немцев не люблю.

Американец не любил вспоминать о немецких корнях. Особенно по причине того, что его двоюродный племянник воевал в армии Гитлера на Восточном фронте. О таком лучше не вспоминать. К тому же дело сделано, а говорить по пустякам у американца не было времени. Как всегда в таких случаях, он выразительно посмотрел на часы. До обратного рейса в Нью-Йорк оставалось несколько часов.