Пробуждение троянского мустанга. Хроники параллельной реальности. Белая версия

– Временный штаб неподалеку, вот и заехал сам поздравить вас с окончанием командировки. Вы подготовили все как надо и можете быть свободным.

– Спасибо!

– Спасибо не булькает, как у нас в ГДР говорили, – улыбнулся Путин. – Мне поручено передать вам указ о присвоении вам звания Героя России.

Путин достал из кармана куртки синюю коробочку и красное удостоверение.

– Вот, носите на здоровье. Это оформлено секретным указом, приглашения в Кремль не будет. – И добавил многозначительно: – Пока не будет… А вы возвращайтесь домой, в Анадырь. Будем рекомендовать вас на должность губернатора Чукотского автономного округа.

Окко-н вцепилась мужу за руку. Когда она увидела Путина, то испугалась. Показалось, что сейчас все будет кончено и с Романом что-то случится, чтобы «концы в воду». Но директор ФСБ, выполнив поручение президента, пожал руку сначала Роману, затем Окко-н и прыгнул в машину на место водителя. «Гелик» и сопровождающие его два обычных «мерина» резко рванули с места.

Роман в растерянности держал в руках коробочку со Звездой Героя и удостоверение. Жена не выдержала первой, взяла ее и открыла. В это время раздался ужасный визг тормозов. «Гелик» словно врезался в стену, машины сопровождения едва успели вильнуть в разные стороны. Немецкий джип встал, словно умер. Роман бросился в его сторону, подбежал к двери водителя. Тонированное стекло опустилось, и директор ФСБ молча протянул ему светло-коричневый конверт. Как только Роман его взял, «гелик» вновь резко рванул с места, и вся троица исчезла за поворотом.

Роман открыл конверт. В нем лежал лист белой бумаги с написанным его рукой заявлением принять в ряды осведомителей КГБ СССР.

– Что это? – спросила его подошедшая Окко-н.

– «Помиловка». – Ему почему-то вспомнилось именно это слово. – Постой здесь.

Быстрым шагом он пошел к кнехтам, за которые суда швартовались у причала. Достал лист бумаги с выцветшими чернильными буквами, порвал его на сотни мельчайших кусочков и подбросил. Сильный февральский ветер подхватил обрывки бумаги и унес в воду Керченского залива. Они неслись в воздушном потоке в сторону стоящих на якорях барж Eclipse, Pelorus и Ecstasea и скоро исчезли из виду.

На атомном крейсере «Красный Октябрь» включили морской ревун. Гигантская подводная лодка на долгие шесть лет прощалась с Романом.

Глава 17

Огромная четырехкомнатная стометровая квартира на Звездном бульваре в Москве досталась Андрею почти даром. Причем вместе с кирпичным гаражом во дворе. Даром – не значит дешево, но где-то за сорок тысяч рублей «концертных башлей», которых девать было просто некуда. Почти восемьдесят клонов «Ласкового мая» продолжали бесконечный «чес», добираясь до последнего сельского клуба в медвежьих углах. Рязанская типография не успевала печатать билеты, и конца этому видно не было. Как у всех музыкальных коллективов, гастролирующих по стране, у Андрея и Романа, продюсеров многоголового «монстра малолеток», был куратор от КГБ. Все тот же майор Орлов, который три года назад познакомил Разина с Аллой Борисовной в «Лужниках». Он регулярно получал «котлету» в десять тысяч рублей и не совал нос куда не следовало. Часть денег по-прежнему уходила на покупку антиквариата, камушков и золотых побрякушек. «Родственник» с одесского Привоза исправно поставлял это добро продюсерам. Они делили его, и свою часть он нес в квартиру на площади Юрия Долгорукого. Ирина обожала развешивать картины на стенах, а цацки с брюликами раскладывать по инкрустированным шкатулочкам и ящичкам антикварной мебели. Семейная квартира находилась под постоянной охраной и оказалась самым надежным местом.

Увы, за ее пределами все пошло наперекосяк. На Манежной, в трехстах метрах от их дома, шли постоянные митинги. Михаил Сергеевич все реже звонил дочери. На Съезде народных депутатов СССР ему стали хамить. Ирина поневоле вспомнила Светлану Аллилуеву, дочь Сталина, Сергея Хрущева, сыны Никиты Хрущева. Они сбежали в США из боязни за свою жизнь. Она поделилась этими страхами с Андреем – что ее заклюют, когда папу выгонят из партии или с работы. Андрей нашел единственный способ успокоить ее – заявил, что для жизни за кордоном нужны деньги. Понятно, не советские рубли, а франки, фунты или доллары. А уж их туда перевести пусть папа поможет – у Комитета такие возможности скорее всего есть. Было лишь одно сомнение – что сделает с ним Комитет, если поймает на валютных махинациях? Но решил рискнуть и дал понять деловому партнеру с одесского Привоза, что «цацки» больше не нужны, впредь пусть тащит валюту в любых количествах. За полгода ее набралось на сорок миллионов долларов.