Пробужденный (ЛП)

- Да. Его тело тяжелее твоего, и потому он попал сюда быстрее.

Астен сдвинулся с места, и я пошла за ним, ковыляя и вытянув перед собой руки.

- Ах, забыл, что ты не видишь в темноте, - Астен зажег свое тело и окружил нас

мягким ореолом белого света. Здесь не было ничего, кроме твердого грязного пола под

ногами и нескольких маленьких булыжников.

- Где мы? – спросила я.

- Не знаю.

Мы подошли к смятому доктору Хассану, и я опустилась рядом с ним, прижимая

пальцы к его шее. Его грудь вздымалась и опускалась под моей второй рукой.

- Его пульс силен, - сказала я. – Не похоже, что он что-то сломал.

- Он невредим. Я поймал его, как и тебя.

Оглянувшись на Астена через плечо, я спросила:

- А ты не поранился при падении?

- Я не привязан к земле так, как вы. Сила звездного ибиса дает мне способность

управлять скоростью взлетов и падений.

- Стой. То есть ты можешь летать?

- Да. Ты это видела.

- Нет. Не как птица. Ты можешь летать как человек?

В ответ Астен мягко поднял руки в стороны, и его тело поднялось в воздух. Он

повисел в нескольких футах над землей и медленно опустился. Покачав удивленно

головой, я повернулась к доктору Хассану.

- Если ты поймал его, то в чем дело?

- Не знаю. Может, он просто без сознания.

Я легонько ударила по лицу доктора.

- Озахар? Вы меня слышите? Проснитесь! – я потрясла его за плечо, но он оставался

без сознания. – Ты сможешь его нести? – спросила я, подняв его любимую шляпу и сунув

в сумку.

- Да.

- Как долго.

- Сколько будет нужно.

- Хорошо. Попробуем выбраться отсюда.

Астен склонился и поднял доктора Хассана, перекинув его через плечо, как плащ.

- Я пойду за тобой, Лили. Куда ты пойдешь?

- Думаю… мы попробуем пойти туда, - я указала вперед.

Казалось, мы ходим часами, хотя я вообще не ощущала время. Радостью было только

нахождение моего рюкзака. Астен отвернулся от раздавленного банана, который я

предложила поделить, а потом я пожала плечами и съела смятый фрукт сама, радуясь, что

хоть что-то сможет заполнить мой пустой желудок. Пока мы шли, я счищала зудящую

грязь с тела и попыталась вытащить ее и из волос.

Я начинала отчаиваться. Каждый камень, мимо которого мы проходили, был похож

на предыдущий, и я начала оставлять на них маленькие метки, чтобы следить за тем, куда

идем, и мы прошли мимо них уже второй раз.

Доктор Хассан, наконец-то, очнулся. Он застонал, и Астен спустил его на землю. Я

влила немного воды ему в рот и счистила с его лица как можно больше песка.

- Что? Что случилось? – спросил он. – Где мы?

- Мы не знаем, - я смочила кусок ткани от слишком короткой теперь юбки Астена и

вытирала им лицо доктора Хассана – Мы упали сюда сквозь зыбучие пески. И здесь нет

ничего, кроме нас.

Я вытащила из сумки шляпу доктора Хассана, когда-то белую, а теперь грязную и

смятую, смахнула немного песка с ее полей и отдала ему. Он тепло улыбнулся мне и

забрал шляпу.

- Ах, ее дали мне в честь моей первой археологической находки – чрезвычайно

редкого камня с гравировкой Бастет, - повязка на шляпе порвалась, когда он попытался

починить ее. – Что ж, видимо, пора оставить прошлое позади и двигаться в будущее.

- Простите, Озахар, - сказала я.

- Не думайте об этом. Нам повезло сохранить наши жизни.

- Да, но мы так и не нашли выход.

- Лили права. Не похоже, что у этого подземелья вообще есть конец, - сказал Астен.

– Но для вас вполне возможно увидеть то, что не могу я. Верно ведь, Хассан?

Они обменялись многозначительными взглядами, но я не знала, что это означает, да

и, честно говоря, была слишком уставшей, чтобы думать об этом. Доктор Хассан поднялся

на ноги с помощью Астена.

- Посмотрим, что я могу сделать, - загадочно сказал он.

Медленно поворачиваясь по кругу, он вглядывался во тьму, рассеянно бормоча под

нос. После нескольких мгновений я начала задумываться, не ударился ли он о камень

головой, страдая теперь от расстройства сознания, но он повернулся к нам и сказал:

- Боюсь, мы попали в подземную темницу.

- Подземную что?

- Темница – подземелье, откуда нет выхода, куда можно попасть только одним

путем. На французском это будет означать «место забвения».

- Вы хотите сказать, что это место, куда тебя сажают, и все забывают о тебе, или это

место, где ты остаешься в темноте и пустоте, сходя с ума и забывая, кто ты?

- Я так думаю, что всего понемногу.

- И если вход один, а мы пришли сюда сквозь зыбучий песок, то единственный

выход…

- Пройти снова через песок.

- Это возможно? – я повернулась к Астену.

- Я могу взлететь и донести нас до песка, но он залит магией, которую не смогу

пройти даже я.

- И мы в ловушке.

- Сейчас, да, - тихо сказал доктор Хассан.

- Хотите сказать, что вы нашли выход?

- То, что здесь нет очевидного выхода, не означает, что другого выхода нет. Я верю, что здесь точно есть другой путь.

- Тогда идемте! – я была уверена, что возбуждение на моем лице было заметно даже

в неверном свете. За время приключений с Амоном я много раз попадала в места, вызывающие клаустрофобию, и я не могла мириться с мыслью, что мне придется быть в

подземной темнице еще дольше. И от паники и приступов меня удерживала только

тревога об Амоне.