Прочь от тебя

Трёхлетний ребёнок - любопытен до ужаса. Один и тот же вопрос он может повторять по десять раз на дню. И на следующие несколько дней его любимым вопросом становится, где Денис. Чёрт, оказывается он настолько привык, что Денис провожает и встречает нас утром и вечером, часто прогуливается с нами, что сейчас его отсутствие воспринимается Сашкой как нечто из ряда вон выходящее. Я и сама привыкла к его присутствию рядом. И сейчас в картине моего мира не хватает одного немаловажного кусочка пазла. Не хватает, но придётся привыкать к этому "не", возвращая себя в то время, когда его не было рядом.

В один из дней встречаю его, сидящим на лавочке возле дома. Все предыдущие дни было слышно лишь как он возвращается поздно вечером к себе в квартиру.

- Привет, Катя.

- Привет. Не видела тебя несколько дней.

- Да, занят был. Как дела?

- Хорошо. Сам как поживаешь?

- Чудесно, - говорит он ровным тоном, - у меня вылет назначен на послезавтра. Вечером. Ты же не полетишь.

- Нет. Мы об этом уже говорили.

- Я знаю. Я даже не спрашивал, а утверждал. Я зайду к тебе попрощаться. Дверь откроешь? Или будешь делать, что тебя нет? А может быть даже улизнешь специально?

- Во сколько назначен вылет?

- В начале десятого.

-  В это время я буду дома, Денис.

- Ладно, не стану тебя задерживать. Ступай. Мне тоже есть чем заняться...

Фразы сухие и короткие, словно мы - чужие. Эмоции прячутся глубоко на дне, словно жемчуг в раковине. Так глубоко, что их не достать даже самым опытным ныряльщикам. Не достать и не увидеть с берега. Их не видно - и кажется, будто их и не существует.

Послезавтра наступает неожиданно быстро. Вечер крадётся по комнате, словно тихий, безжалостный убийца, с каждым шагом которого приближается неминуемое. Раздаётся стук в дверь. На лестничной площадке - Денис со спортивной сумкой, перекинутой через плечо.

- Пора?

- Да, пора. Такси уже ждёт во дворе. Зашёл попрощаться. Береги себя и сына.

- Спасибо. Ты тоже будь осторожен.

- Я хотел попросить тебя кое о чём.

Он протягивает мне ключ:

- Возьми, пожалуйста.

- Ключ? От твоей квартиры? Зачем он мне.

- Катя... Это ключ. Просто ключ - и больше ничего, ясно? У него нет ни рта, чтобы надоедать тебе своими признаниями, ни ног, чтобы таскаться за тобой, ни рук, чтобы тянуться ими к тебе. Ключ от моей квартиры. Я прошу тебя присмотреть за ней, на время моего отсутствия. Я буду прилетать время от времени, но всё равно... Просто тебе я доверяю.

- Хочешь сказать, что не воспользуешься им, как поводом лишний раз заглянуть ко мне?

Усмехаюсь ему прямо в лицо. Вижу, как мгновенно меняется  выражение глаз. Неприятно? Да, значит сказала всё, как надо.

- Даже если так, то что? Загляну по старой памяти, Саньку проведаю, он у тебя вообще мировым парнем растёт. Думаешь, только к тебе буду таскаться? Ты же на хрен меня послала. Так что я успешно шествую в том направлении. Может, к тому времени, когда надумаю прилететь сюда, меня уже отпустит и не будет тянуть к тебе. Честно, хотелось бы поскорее избавиться от саднящего ощущения внутри, вырвать его отсюда, - он касается рукой груди, - и скормить чертям.

- Хороший план, мне нравится. Удачи в его воплощении.

- Спасибо! Ключ-то возьмешь?

- Возьму, так и быть. А то станешь досаждать мне ещё и этим.

- Спасибо.

Денис впихивает мне ключ от своей квартиры в руки и разворачивается.

- Чуть не забыл. На окне кухни за шторой цветок какой-то стоит в горшке. Он еще от прежних жильцов остался. Его нужно поливать... иногда.

- Хорошо, присмотрю и за цветком. Удачного полёта!

Глава 29. Денис

Я мастер по выбору женщин. Предыдущей я оказался не нужен без славы, поездок и гонораров. Нынешней же - не нужен вообще. Рейс задерживается. Я вытягиваюсь в кресле зала ожидания и спускаю в никуда каждую минуту из того времени, что нужно подождать до вылета. Против воли мысли, словно оголтелые, рвутся в запретном направлении - вновь к ней. И только к ней. Губы изнывают от желания вновь почувствовать её мягкое ответное касание, робкое и осторожное. Едва весомое и ощутимое, но пробирающее до костей небывалой нежностью.

Меня еще не целовали вот так - она словно растапливала несколькими поцелуями стылую стужу внутри, врачуя старые раны. И они послушно затягивались под чудодейственной силой прикосновений. А потом - пинок под зад и пуленепробиваемая, но прозрачная стена между нами. Смотри, сдыхай от желания прикоснуться, но не трогай. Идиотское и бессмысленное табу, охраняемое ею так ревностно, словно в том смысл её жизни. Возведено в абсолют и поставлено вместо алтаря. А я, приближаясь к ней несмотря на запреты, каждый раз чувствую себя святотатцем, посягающем на неприкосновенное.