Продана: по самой высокой цене

— Ты задала мне вопрос? — спрашиваю я, мои глаза сужаются, мой голос низкий и полон угрозы.

— Простите, Хозяин, — быстро выпаливает она, голос полон страха.

Ее тело напряжено и неподвижно.

— Сожалеешь. Ты. Задала. Мне. Вопрос? — повторяю я громче, мой член твердеет только от ощущения ее мягкого тела под моим.

— Да, и мне очень жаль, Хозяин.

Ее светло-голубые глаза говорят мне обо всем. Она действительно раскаивается. Но Катя должна быть наказана.

— На колени, — шиплю я на сгибе ее шеи, и своим жарким дыханием посылаю мурашки по ее телу.

Я отпускаю ее и сажаю у носочков своих стоп, ожидая, пока она займет позицию. Она такая быстрая и послушная.

Я наклоняюсь к тумбочке и включаю свет. Уверен, что ее киска и задница болят. Когда я нажимаю на нее и располагаюсь позади, то нежно прикасаюсь рукой к ее попке. Ее верхняя часть бедер практически нетронута, что открывает возможности, хотя у меня нет крема в этой комнате и последующего ухода.

Черт побери. Я сжимаю челюсть. Терпеть не могу быть в чем-то ограниченным. Я раздвигаю ее половые губы, какая красная и опухшая у нее киска.

Отрицание.

— Ты не кончишь, слышишь меня?

— Да. Хозяин, — говорит она, ее голос чистый, но низкий и полон агонии.

— Это мягкое наказание. Не дави на меня снова.

— Не буду. Хозяин.

Я толкаю свои пальца в ее тугое влагалище и начинаю поглаживать ее точку G, прежде чем она будет в состоянии кончить. Я быстр и груб. Наблюдаю, как ее тело двигается примерно со скоростью моих пальцев, трахающих ее.

Ее мягкие стоны и дрожание бедер заставляют меня хотеть трахнуть ее больше. Но это наказание. Не награда.

Как только ее киска напрягается, и верхняя часть тела смещается и начинает ерзать, стараясь избежать неизбежного, я понимаю, что она уже близка. Когда я отстраняюсь от нее, Катя шепотом умоляет меня:

— Хозяин.

Я наблюдаю, как она остается на четвереньках, позволяя интенсивности надвигающегося оргазма исчезнуть. Ее глаза плотно закрыты, и ее дыхание становится суетным.

Я мог бы проделывать это часами, но я, к чертям собачьим, не хочу.

Я тверд, как камень, и я раздражен. Я игнорирую свои потребности. Мы оба будем страдать.

— Спи, котенок, — говорю я категорично, лежа на спине, и протягивая ей руку.

Она прижимается ко мне, и я целую ее волосы. Ненавижу, что я оставляю ее в таком состоянии, но она должна быть наказана.

Даже после того, как она крепко засыпает и находится в безопасности в моих руках, я бодрствую, задаваясь вопросом, способен ли я быть для нее достаточно хорошим Хозяином.

Глава 20

Катя

Я душу зевок, когда опускаюсь на мягкий стул на уголке большой шефской кухни Айзека, где насыщенный аромат кофе смешивается с запахом бекона, яиц, сосисок и блинчиков. Мое сердце замирает, когда я смотрю через большие окна на рассвет, поражаясь потрясающим видом на безупречный ландшафт сада. Собственность Айзека поистине великолепна, и золотистый ореол от утреннего солнца делает его выглядящим достойным сцен с живописных открыток. Это далеко от того ада, в котором я жила у последнего Хозяина.

Я слегка качаю головой, сморщив лоб, чувствуя, что все это не может быть реальным. Вместо рабыни я ощущаю себя больше избалованным питомцем. Как будто я, на самом деле, его настоящий котенок. Более того, в наших отношениях происходят перемены. Прошлой ночью что-то изменилось. Прошел только один день, а я уже чувствую, что видела сторону Айзека, которую, уверена, он не открывал никому. Я даже не знаю, что с этим делать.

— Ты должна что-нибудь поесть, котенок, — говорит Айзек, мой взгляд обращается к нему, стоящему у кофемашины. Он перестает производить манипуляции с несколькими сковородками, находящимися на плите, чтобы положить сахар в чашку свежего кофе. Длинная серебряная ложка звенит об керамическую кружку, пока я смотрю, как он размешивает.

Мое сердце снова подпрыгивает в груди при виде его. Боже, он такой чертовски сексуальный. Точно таким, каким Айзеку всегда и следует быть. Он без рубашки, его накаченный пресс находится на обозрении, и его черные пижамные брюки низко сидят на его точеных бедрах, демонстрируя его совершенный V-образный силуэт мышц, и облегают его большой член. От этого зрелища мой рот наполняется слюной от необходимости. Он без боксеров, и я только и жду, что его член нечаянно выскользнет в щель его штанов.

Айзек заканчивает помешивать кофе, облизывая остатки с ложки, и направляется к столу, ставя чашку передо мной.

— Я знаю, что ты обычно пропускаешь завтрак, но я хочу, чтобы ты ела, когда со мной. Я не завтракаю в одиночестве. Ты поняла?

Трудно сосредоточиться на его словах, когда в моей голове засел образ штанов с его членом, и, я клянусь, что он у него полу эрегированный. Я практически вижу вены на его члене.

— Посмотри на меня, — приказывает Айзек.

Я сглатываю от внезапной сухости во рту и смотрю в его потрясающие зеленые глаза.

— Ты будешь есть, - говорит он, как утверждение, как факт.

Я не голодна. Я не завтракаю, и он это знает, но мне следует исполнять его приказы.

— Да, Хозяин, — говорю я, стараясь сосредоточить взгляд на нем.