Продать и предать

Еще, как просочилось весной 2008 года, были некие проблемы и с какой-то «жесткостью» центрального универсального ракетного модуля (УРМ), что-то еще там у них «сложилось»? И вроде бы на статических испытаниях вдруг заклепки поотлетали? Ничего страшного, горько шутят на форуме «Новости космонавтики», «поставят болты», хуже то, что «на ближайшие 10–15 лет закладывается позавчерашний день — везде используются модульные УРМы при полном неприятии водорода».

Не исключено, что ряд кадровых перетасовок в космической отрасли был связан, помимо прочего, и с многочисленными срывами всех установленных сроков реализации проекта «Ангара». В первую очередь, речь идет о головном объекте — ГКНПЦ им. Хруничева. С 1993 по 2001 год его возглавлял Анатолий Киселев — фигура почти легендарная: Киселев был заместителем начальника 1-го главка Министерства общего машиностроения, почти 20 лет возглавлял машиностроительный завод имени М. В. Хруничева. Именно по его инициативе и под его началом в 1993 году завод соединили с ОКБ «Салют» в единый ГКНПЦ. Благодаря связям и напору Киселева хруничевцы и сумели пробить «Ангару» в администрации президента. Но когда проект стал явственно тормозиться, в феврале 2001 года распоряжением президента России новым гендиректором ГКНПЦ был назначен 48-летний Александр Медведев, скорее «чистый» инженер-конструктор, чем управленец. И, похоже, новый руководитель завяз как раз в управленческих и финансовых завалах (для «природных хруничевецев» он почти «чужак» — выходец из поглощенной ими конторы, бывший главный конструктор КБ «Салют»). Потому и продержался лишь чуть больше четырех лет: в 2005 году вместо него на ГКНПЦ поставили «варяга» — Владимира Нестерова, профессионального военного и бывшего начальника одного из управлений Роскомоса.

Схожая картина и с другими участниками проекта «Ангара». Омское производственное объединение (ПО) «Полет» — там должны наладить серийное производство «Ангары» — лишь с 2005 года меняло руководителей три раза. В 2005 году подать заявление об отставке «по состоянию здоровья» был вынужден генеральный директор ПО Олег Дорофеев. Но сменивший его Василий Ковалев не продержался и трех лет: в феврале 2008 года гендиректором был назначен 62-летний Григорий Мураховский. Кадровые потрясения пережило и входящее в ГКНПЦ в качестве филиала Конструкторское бюро (КБ) химического машиностроения им. А. М. Исаева, занимающееся разработкой жидкостных ракетных двигателей (ЖРД). С 1983 по 2001 гг. во главе КБ стоял Николай Леонтьев, с 2001 по 2006 гг. — Евгений Селезнев. В 2008 году, после слияния с ГКНПЦ им. Хруничева, должность генерального конструктора — генерального директора разделили: гендиректором был назначен Владимир Петрик, а генеральным конструктором — Игорь Смирнов.

Итак, за последние десять лет по три раза менялось руководство ключевых структур по разработке «Ангары». Отражалось ли это на ритме и качестве работы? Во всяком случае, Минобороны России и Роскосмос именно тогда стали публично заявлять о низком качестве космической продукции. В самом Роскосмосе за эту десятилетку руководство тоже сменилось трижды: в 2004 году Юрия Коптева (просидел во главе ведомства 12 лет) сменил бывший командующий Космическими войсками Анатолий Перминов. В апреле 2011 года, после многочисленных космических провалов, вместо него в Роскосмос командировали заместителя министра обороны Владимира Поповкина, ранее также командовавшего Космическими войсками.

Деньги из тумбочки

Как написал в феврале 2001 года на форуме ресурса airbase.ru блоггер, проходивший практику в Центре Хруничева, на вопрос, когда полетит «Ангара», там обычно отвечали: «Да когда она полетит… денег нет». При этом возле административного корпуса «мною замечено множество а/ м марки «Мерседес» класса Е». Как ехидно заметил практикант, «видимо, если собрали денег на мерсы, то нашли денег и на «Ангару», значит, будут скоро пускать…». Это сказано 10 лет назад! Кстати, о деньгах: задавать вопросы на тему, из какой тумбочки и сколько их было, на что потрачены, считается как бы неприлично. Но не в данном случае: эти деньги вынули из нашего кармана — мы вправе знать, насколько разумно и эффективно ими распорядились.