Продавцы грёз. Том второй

К нему уже вели второго бедолагу, с которым ему предстояло сражаться. Это был тощий мужичок лет тридцати, и в другое время стрелок разделался бы с ним без особых проблем. Но сейчас не в его пользу говорило хотя бы то, что мужичка не вело из стороны в сторону при каждом шаге.

Драться на кулаках Алексей никогда не умел, но он попытался изобразить какую-то боевую стойку. Хорошо получилось только ссутулиться, склонить голову да глянуть на противника исподлобья. Правую руку не удалось поднять даже на уровень груди, а колени полусогнутых ног норовили то сойтись, то разойтись.

Единственное, что Алексей сейчас мог — пытаться сражаться за жизнь. Он никогда не ляжет на спину чтобы спокойно умереть. Пусть у него нет ни шанса, он будет драться, ползти, скрестись, извиваться, и остановит его только смерть.

Кажется, его противник был сведущ в драках куда больше. Войдя в круг и дождавшись команды, он принялся заходить Алексею за правую руку, совершенно четко определив уязвимое место. Впрочем, они были голыми, и не заметить гноящуюся распухшую рану мог разве что слепой.

Стрелок начал поворачиваться в сторону противника, стараясь хотя бы держать его на виду. Слишком медленно, слишком поздно…

Доходяга наскочил на него и нанес быстрый удар прямо в раненое плечо.

Алексей не думал, что у него хватит сил на громкий крик, но у него хватило, еще как. Он заорал от боли так, что заглушил даже крики зрителей. Крича, бестолково махнул левой рукой, попытавшись достать врага, но тот уже отскочил на пару шагов от него и вновь принялся заходить за спину. Стрелок шагнул вперед, намереваясь хотя бы раз достать раба кулаком, однако тот отступил еще дальше. Единственное, что у Алексея получилось, так это разбрызгать в разные стороны капли кровавого гноя.

На второй удар землянин успел среагировать, поэтому кулак противника врезался не в рану, а грудь. И это был приличный удар, сбивший ему дыхание. Отступать враг не стал, убедившись, наконец, что Алексей не прикидывается, а действительно практически не может сопротивляться. Еще один тычок в рану, удары в грудь, голову, живот…

Алексей пятился назад, стараясь прикрыться, но даже это у него выходило плохо. Потом… потом был удар в грудь, после которого он начал опрокидываться назад, и следом второй — прямо в подбородок. Его челюсти лязгнули, он прикусил язык, в глазах вспыхнуло.

В грязь он упал уже без сознания.

Глава сорок четвертая

Кажется, все тщетно, Алексей никогда не сможет выбраться из этой ямы. Мысли о предстоящих сражениях с пришельцами хороши ровно до того момента, когда не поймешь: никаких сражений может и не быть. Враг найдет его бездыханное тело на дне ямы и не станет даже спускаться, чтобы забрать шестиугольный камушек, который наверняка останется и после его смерти.

Изумрудный камень Орайи никто никогда не найдет. Он спрятал его хорошо, очень хорошо. Разрезал кожу и мышцы на собственном плече и положил камень в рану.

И это, кажется, было вторым его глупейшим решением после спуска в яму. Рана загноилась и не собиралась заживать. Он кое-как перевязал ее грязной тряпкой, тем самым остановив хотя бы постоянно открывающиеся кровотечения. За это время тряпка заскорузла и почернела от крови и гноя. Неважно уже, где была инфекция — на ноже, на тряпке или он подцепил ее от одного из трупов. Эти два поступка — спуск в яму и нанесенное собственноручно увечье — могут стоить ему жизни.

Но даже если Алексей умрет, вряд ли кому-то придет в голову ковыряться в его гниющей плоти. Он не использует камень сам, но и не даст это самое страшное оружие другим.