Продолжение любви

Пожилой уролог в белом халате, с остроконечной бородкой того же цвета, круглыми, выпуклыми, потерявшими цвет, глазами, осмотрев больного, и изучив анализы, констатировал, чуть шепелявя:

– Помочь могу, но ненадолго. Если хочешь остаться мужиком, поставлю то, что требуется для нормального секса, правда, стоит эта штука прилично и страховой медициной не предусмотрена. Я тебя не уговариваю, решай сам. Недавно восьмидесятичетырёхлетнему актёру такую операцию делал. Ну, и как понимаешь, оплата не в кассу, всё должно остаться между нами.

– Согласен, – при этом Олег Владимирович пытался вспомнить, где видел лицо врача.

Аллу Александровну шокировало решение мужа.

– Я – против, категорически, хирурга понимаю, ему деньги нужны. А тебе зачем под нож лезть? Всякая операция опасна для здоровья, то, что случилось, это естественный процесс. Кроме любовных игр, есть другие развлечения…

Хотела предложить бассейн и скандинавскую ходьбу.

– Не понимаешь ты нашего брата, если, даже, ни с кем не будет больше секса, умру мужчиной, не вмешивайся.

На больничной койке оказался за неделю до Нового года.

– Операция несложная, дня три полежишь, и домой, – успокаивал врач, – Новый год встретите вместе, у семейного очага, – намекал на их взаимное удовольствие после операции.

– На козла похож, – заметила Алла Александровна, когда остались вдвоём.

– Действительно, «одно лицо», – усмехнулся муж, – а я всё думал, кого он мне напоминает?

На следующий день в коридоре Алла Александровна остановила доктора.

– Извините, хотела предупредить: некоторые антибиотики на мужа не действуют. Лет пятнадцать назад простудился в командировке и чуть не погиб от воспаления лёгких, лекарство не подошло.

– Выздоровеет, и мы с Вами обязательно поговорим, – доктор взял симпатичную женщину за локоть и слегка сжал его. Выцветшие глаза «поплыли» по лицу.

«Полагает, что я здесь ради удовольствия беседовать с ним, – раздражённо подумала Алла Александровна, – век бы не видеть, надеюсь, он знает свою работу».

На третий день после «действа», идти домой муж не мог, начала скакать температура. Жена поменяла больничное постельное бельё на домашнее, внеся аромат свежести кондиционера и их жилища. Выпиской, однако, «не пахло».

За день до Нового Года отделение опустело, кто-то из пациентов покинул палату сам, кого-то забрали родственники. На улицах снег, ёлки, деды Морозы с мешками, завтра праздник. Она – около часто дышавшего от жара супруга.

Утро 31-го декабря. Медсестра взяла у единственного пациента кровь на анализ. Через некоторое время доктор стремительно вошёл в палату.

– Показатели крови, понимаете ли, такие, что этого не может быть. Делал аппарат, думаю, ошибка, сейчас придут, возьмут ещё раз, посчитают вручную.

Вид «козёл» имел очень тревожный. Анализ, обработанный вручную, показал результат первого. Супруга поняла: та же история, что с пневмонией.

– Доктор, я же говорила, надо было сначала пробу на чувствительность к антибиотикам сделать!

Врач назначил средство двух видов.

Вечером посетителей попросили покинуть больницу. Олег Владимирович остался единственным больным на отделении. Медсёстры и мужчины из другого корпуса тусовались в ординаторской. Алла Александровна смотрела телевизор дома, открыла шампанское, звонила на мобильник, хотела удостовериться, что муж в сознании.

Врач, тоже, несколько раз проверял, как чувствует себя пациент, т.е. «жив ли», прокомментировала Алла Александровна слова медсестры про «заботу» доктора.

Утром она уже в больничной палате, в полдень появился врач, осмотрел больного, прописал ещё одно лекарство и вышел.

Домой Олег Владимирович вернулся через месяц.

Вошёл, покачиваясь, оглядывая квартиру, будто прибыл из другого измерения или параллельного мира. На накрытый для обеда стол не обратил внимания, достал из холодильника водку, налил не в стопку, а в стакан, выпил и прижал к себе жену.

– Позволь мне, сначала, забыть всё, что случилось, чуть не потеряла тебя.

Не вопрос.

На следующий день перед тем, как пойти «погулять», принял ванну, побрился и надел комплект нового нижнего белья, жена привезла его из Франции.

Подойдя к входной двери, она услышала, как он спустился по лестнице вниз, с третьего этажа на первый, из парадной не вышел, а вызвал лифт, и поехал наверх. На седьмом жила одинокая соседка, молодая, добрая, весёлая, компанейская, часто не трезвая, глаза её просто вспыхивали при виде мужа.

– Этого ещё не хватало, – прошептала жена.

И вспомнились ей пачки кефира, которые закупала для супруга, застиранные больничные простыни, кровь, мужской туалет с писсуаром (женского на отделении не было), широкая лестница, где на каждом этаже посетители говорили по мобильнику, их голоса звучали гулко: нестройный хор жалоб, вопросов, страхов, потом многозначительная улыбка соседки сверху. Села на стул здесь же, в прихожей, и заплакала.

Вернулся в хорошем настроении, подошёл поцеловать её.

– Оставь меня в покое!