Продолжение следует...

Так в стране оказалось два вида «расписок», совершенно не связанных между собой и исключительно в целях удобства названных одним словом «рубль» - это были «безналичные» и «наличные» рубли. Разумеется, возникли и столь же не связанные между собой и искусственно назначаемые «цены» на средства производства и предметы потребления и, одновременно, искусственные «курсы» этих псевдо-денег относительно валют развитых стран, живущих в условиях рынка – одни для «промышленных расписок» - безналичных рублей, другие для «трудовых расписок» - наличных рублей. Иными словами, социалистические псевдо-деньги представляли собой «идеально неконвертируемые бумаги», неконвертируемые даже внутри страны.

Сравнивать между собой в денежном выражении ВВП капиталистических и социалистических стран при таком положении дел крайне затруднительно: как мы видим, при социализме денег в полном смысле этого слова нет и быть не может, ибо деньги это атрибут рынка, которого при социализме нет и сравнивать псевдо-деньги с реальными деньгами, это как говорят американцы, сравнивать между собой «яблоки и апельсины».

Конечно, не только валюты соцстран, включая рубли, были неконвертируемы в твердую мировую валюту. Но в слабых «капиталистических странах» не конвертируемые на внешнем рынке деньги хотя бы оставались единым платежным средством внутри страны. При социализме же, не было и этого.

МВФ и ряд других международных организаций разработали множество методик сопоставления стран с неконвертируемой валютой. Есть среди них довольно, на первый взгляд, занятные. Например, курс валют в рамках некоторых методик, рассчитывается исходя из цен в сравниваемых странах на гамбургеры «МакДоналдса».

Как это ни смешно, иногда такой подход работает хорошо. Иногда –нет. Что делать, если «МакДоналдсов» в стране нет, как в СССР до начала перестройки, или раз-два и обчелся, как в конце 80-х? – Надо применять более глубокие методики.

МВФ, например, сравнивает покупательную способность валют исходя из сравнения цен на 1200 разнообразных товаров. Значения ВВП социалистических стран, приведенные выше, рассчитаны именно по такой методике.

Но и это при ближайшем рассмотрении мало помогает. Взять, скажем, американский трактор, который работает 15-20 лет без ремонта и советский, который выходит из строя за 40 минут. Как их сравнивать? - Попади рядовой, не экспортный, «докрученный», советский трактор туда, где реально устанавливается «общественная полезность» товара – то есть на рынок, - так продавцу еще и доплатить бы пришлось за его утилизацию, не то что заработать. Сколько он стоит? Правильный ответ – минус цену утилизации. То есть скажем, минус 500 долларов.

А как сравнить средний американский автомобиль, для которого 150 тысяч миль – не предел с «Москвичем», для которого и 100 тысяч километров – почти рекордный пробег?

Между тем, как показал детальный анализ технологических цепочек, многие советские производства вносили в буквальном смысле отрицательную добавленную стоимость: то есть сырье для этих производств до переработки стоит по рыночным ценам дороже, чем продукт его переработки – результат труда этих производств. Это примерно, как взять новый автомобиль ценой в несколько тысяч долларов, потом тяжко, в поте лица трудясь кувалдой, превратить его в гору металлолома. Сколько стоит такой труд ? – Минус стоимость автомобиля... То есть работник производства, перерабатывающего природные ресурсы в нечто непотребное, должен не то что зарплату получать, а еще и приплатить за «удовольствие» испоганить добротный исходный продукт, созданный самой природой.

Поэтому, в частности, приведенные выше в таблице оценки ВВП социалистических стран - это максимальные оценки, сделанные на основе сомнительного предположения, что советский телевизор «Рубин» будет стоить на рынке столько же сколько «Сони» того же класса, а советский «персональный компьютер» Д3-28 Ереванского завода счетных машин стоит столько же, сколько, скажем, современный ему PC-XT, и т.д. Разумеется, это не так.

Лучшим примером того, какой уровень ошибок возможен из-за сравнения несравнимого дает Восточная Германия. Пример этот хорош тем, что после объединения восточногерманская экономика полностью интегрировалась с западногерманским рынком и «общественная полезность» продукции восточных земель получила не умозрительную, а реальную рыночную оценку.

Согласно данным Германского института экономических исследований, в Западном Берлине, ВВП на душу населения Восточной Германии оценивался в течение длительного времени как примерно 50-60% от уровня Западной Германии ( Deutsches Institut fur Wirtschaftsforsching, Handbuch DDR-Wirtschaft, 1977), что нашло отражение в приведенной выше таблице.