Продолжение следует

- Не надо, мама! Предки этих непростых – тоже не безобидные инфузории!

Я прекрасно понимал, что желчен и неправ несправедливо, что поведение родителей было безукоризненно, что не хватает просто Полины или ее письма, и когда лейтенант-медик, фельдъегерь «генеральши» на бегу на ступеньках вагона все-таки успел вручить большой треугольник письма, я уже счастливо улыбался и прощально размахивал им всем провожающим...

Эпилог

…Накануне этих событий я встретил профессора Берлянта, преподавателя сложнейшей экзаменационной преграды к стипендии – теории чисел. Я искал этой встречи.

- Профессор, Вы мне не позволите сдать экзамен досрочно, сегодня, пока я не все забыл?

- Да, юноша, но, кажется, Вы не мой студент.

- Правда, я не математик, физик, но я похвастал перед Вашей студенткой и моей девушкой Полиной Лариной, что в три дня одолею невозможное и сдам экзамен за нее, и, если Вы позволите, даже без снисхождений.

- И все-таки, физик, мне кажется, что знаю вас…

- Знаете. Мы с Вами встречались на шахматном турнире, и в проигрышной позиции Вы нашли этюдную блестящую ничью. Помните?

- Еще бы! Вам в хитрости не откажешь. Вы меня и сейчас переиграли… Когда будете сдавать, сейчас? Пойдемте. Вы, кажется, хотели «без снисхождений»?.. Берите билет, гроссмейстер!

"А ты не собираешься, рыцарь сизокрылый, - писала в "треугольнике" Полина, - сдать за свою голубку все экзамены до конца курса и принести в клюве красный диплом? Клево, но этого не будет, я беру "академку" и улетаю с папой на место его новой службы за кордон. Если не хочешь меня потерять – не разыскивай, непременно найдусь и кукарекну. Знаю, что службу твою отменили, и ты во дворе сможешь играть с детьми, у тебя это здорово получается, и я к тому же мешать тебе не буду долго… У тебя, про тебя будь сказано, умная мама, и она сможет тебе кое-что объяснить, я ей написала. Получишь мои координаты – пиши, я люблю твои письма. Если не отвечу, не умолкай раньше седьмого письма, я просто буду долго думать над ответом. Цем, Жмеринка, поаккуратней, я очень далеко вижу..."

Я прочитал письмо несколько раз, прошерстил его вдоль, поперек и по диагонали и впервые, кроме того, что очень люблю в Полине – взбалмошный хороший сарказм и юмор – услышал и тревогу, и прочитал "генеральскую" решимость, и хотел, и услышал только то "прощай", после которого в фильмах пишут неFin, а "Конец первой части". А в книгах - "Продолжение следует"...

Boston, 25.февраля 2012