Проект Антироссия. Очерки и статьи 2004–2020 годов

«Дальний Восток был присоединен к России в 1860-1861 годах. По границе с Китаем врезались в тайгу, раскинулись казачьи станицы по левому берегу Амура, по правому – Уссури, по узкой и глубокой, утонувшей в своих берегах и притихшей в болотах, извилистой, как змея, Сунгаче, что из озера Ханка вытекает. На другой стороне этого громадного озера вырос поселок Камень-Рыболов, возле широкой, плоской скалы с впадиной, в которую волны забрасывали рыбу. (…) Во всех местах богатого края строились кирпичные казармы и другие военные и казенные здания, прибывали войска, просекались дороги. Хабаровск и Владивосток (около 600 верст) связала Уссурийская железная дорога. Край развивался и богател. «Вот здесь, где эта лестница спускается к воде, – говорил мне, малышу, двоюродный дед, брат бабушки со стороны матери, гуляя со мной по высокому берегу Амура и указывая на деревянные ступени крутой, длинной лестницы, – здесь, недалеко от базара, и был стан Хабарова. Тут он валы насыпал, пушки поставил, из бревен кедровых стены сложил. По его имени и город назвали Хабаровском…»

– такое описание встречаем мы в записках ротного командира Хабаровского графа Муравьева-Амурского кадетского корпуса полковника Николая Цесаревича Грудзинского, цитирующего, в свою очередь, рассказ встреченного в Аргентине сына раскулаченного помора.

Закреплением за собой Дальнего Востока Россия обязана выдающемуся государственному мужу николаевской эпохи Николаю Николаевичу Муравьеву. Гвардейский офицер, участник турецкой и польской кампаний, герой кавказской войны, к 38 годам он уже получил чин генерал-майора, проявил себя успешным администратором, исполняя обязанности тульского губернатора и, наконец, Высочайшим повелением был послан управлять всей Восточной Сибирью. Деятельность Муравьева на этом посту многогранна и поучительна. Свою службу в Сибири он начал с предупреждения: «Я не из тех Муравьевых, которых вешали. В случае чего, сам буду вешать!» Как у многих истинных государственных деятелей, суровость сочеталась у Николая Николаевича с милосердием. По-настоящему милостив может быть лишь человек твердой воли, милостивость же людей, оной лишенных, чаще всего оказывается элементарной слабостью, ведущей к дурным последствиям. Муравьев облегчал участь декабристов, даже принимал их на службу. Государь Император радовался: «Наконец нашелся человек, который понял меня, понял, что я не ищу личной мести этим людям, а исполняю только государственную необходимость и, удалив преступников отсюда, вовсе не хочу отравлять их участь там». Еще одна мера, предпринятая энергичным губернатором, казалась на первый взгляд диковатой, но, в итоге, оправдала себя. Для борьбы с проституцией Муравьев распорядился выдавать женщин легкого поведения замуж за штрафников. Свадьбы проходили так: солдаты и женщины выстраивались по росту друг против друга, затем каждый солдат подходил к стоящей перед ним девке и вел в церковь. После венчания и праздничного стола новобрачные проводили первую брачную ночь в общей казарме, после чего их отправляли на Амур. Получив бесплатно по одной лошади, лес на строительство дома, сохи, бороны, молодожены обзаводились хозяйством и детьми, большинство браков, таким образом, оказывались крепкими.

Прослышав о справедливом начальнике, к Муравьеву стали со всех сторон приходить жалобы на притеснения и просьбы о защите от лихоимцев. Николай Николаевич рассматривал их лично. Много обращений поступало от инородцев. Решение проблем малых народов губернатор поручил молодому чиновнику особых поручений Бернгарду Струве, отцу известного в будущем философа, который стал защищать их интересы и в корне изменил отношение к ним. Муравьев заботился о народном просвещении, открывал школы, учреждал публичные лекции.