Проект Деметра

Шина прикусила пальчик и лукаво улыбнулась:

– Я поняла, ты с ним играешь.

И засмеялась. Радий не сдержал ответной улыбки и погладил девчушку по голове. Ее кудри были нежными и прохладными, зазолотились, как смех малышки. Миг и Шина превратилась в солнечный блик на воде. А смех ее еще носился эхом по берегу.

Радий вздохнул полной грудью, щурясь в небо и не замечая, как улыбается.

У него было ощущение, что за плечами выросли крылья.

И ничего не было нужно, потому что все уже есть.

Глава 8

– У него паршивый закор.

– С чего ты взяла?

– Прошло три дня, Малик, а раны не собираются затягиваться.

– Почему ты решила, что это закор?

– А что еще?

Девушка тревожилась, девушка была до крайности обеспокоена. Самара не видел ее – слышал. И повернул голову, уверенный, что она здесь, под самым ухом разговаривает. С кем – неинтересно, а кто она – очень. Давно за него не волновались, вот и было любопытно – кто же, кто.

Девушка оказалась красоткой. Вздернутый носик, две косы смоляных волос, замшевый нагрудник обтягивал весьма привлекательную грудь, кожаные брюки – стройные ножки. Только стояла она далеко от Самары.

– Лань, – бросил кто-то в ухо. Но мужчина уже не спешил с выводами. Девушка разговаривала, он тоже думал рядом, а оказалось – за километр.

Покосился на звук и чуть голову не вывернул, стараясь рассмотреть собеседника. Этот, правда, рядом был, причем настолько близко, что подол его обремканной рубахи фактически отирал Самаре лицо.

– Акробат, что ли? Ишь вывернулся. Лежи, давай, спокойно ежели помереть не хотишь! – проворчал незнакомец, субъект просто гомерический. Рыжие кудри, уши локаторами, конопушки по немытой физиономии и наглый взгляд зеленых глаз. Мальчишка, худой и нескладный, похожий на чучело.

Лейтенант в попытке рассмотреть говоруна силы терял и вот закрыл глаза обессилев.

"Стоило на него смотреть?"

– Я ж не девка, че меня разглядывать.

– Слышь, брат, ты б убрался… под ухом не шуми, а?…

– Я б убрался, да не могу. Закор я твой.

– Чего? – Самара опять открыл глаза, правда, повернуть голову к парню уже не мог – сил не было. Мальчишка облегчил ему задачу – подлег под бок, подперев голову рукой.

Мужчину передернуло – еще не хватало, чтоб к нему прижимались всякие.

– Вали, говорю, – прошипел.

– Не могу, говорю!

Девушка склонилась над Самарой, но словно не видела парнишку у него фактически на плече. Поправила мужчине повязку на груди и спросила:

– Пить хочешь?

Самара смотрел на нее во все глаза: красивая, ресницы черные, черные, и глаза от этого выразительные, огромные. Личико как у фарфоровой куколки, сережка в ухе…

– Девка, как девка, – брякнул мальчишка, со скепсисом разглядывая снизу вверх ее грудь.

– Отвали! – рявкнул Самара.

Девушка отпрянула, зрачки расширились от неожиданности и испуга.

– Нет, нет… я не тебе… – прошептал, слабость преодолевая с трудом. Только толку от его усилий никакого – мальчишка как лежал под боком, так и лежит. Голову рукой подпирает и взгляд с девушки на мужчину переводит, словно кино смотрит.

Были бы силы – за шиворот гаденыша выкинул.

– Не Гаденыш, а Прохор Сулевий – Хранитель, – шмыгнул носом.

У Самары глаза опять распахнулись – надо же так извратиться над парнем? Ну, видать это его и подкосило. ФИО, как говорится, соответствует. А он – ФИО.

Лань тем временем отошла, тихо шепнув напарнику:

– Я его раздражаю. Сходи ты, покорми, он в себя пришел.

– Надолго ли? – вздохнул дородный мужчина с косичками у висков, с вплетенными бусинами.

– Щас Малик припрется, фигню в рот тебе будет совать, – прокомментировал Прохор.

– Ты заткнуться можешь? И убраться от меня!! – заорал Самара. Парень обиженно надул губы и отсел обратно к сосне, у головы мужчины.

– На кого ругаешься? – склоняясь над ним, спросил Малик.

Самара б сказал – сил не было.

Мужчина понял, что ответа нет и положил ему в рот белый кубик.

– Что это? – прошептал с трудом.

– Твоя пища.

– Амин. Пища светлых. Ты – светлый, – прокомментировал Прохор.

– Я – брюнет!

– Дурак ты, – фыркнул парень. – Ты – светлый не в смысле цвета волос! А кормят тебя фигней, чтоб не умер. Выздороветь от нее не выздоровеешь, но хоть не откинешься.

– Убери этого придурка, – взмолился шепотом Самара, глядя на Малика. Тот нахмурился и отошел.

– Бредит, – послышалось.

– О, Лани доложил. А девка и так извелась вся по тебе. Как увидела – по макушку втрескалась. Ну, понятно – светлый!

"Интересно, он молчать умеет?" – от болтовни мальчишки у Самары голова раскалывалась и злость глаза заливала, а пошевелиться, встать и взашей турнуть придурка, не мог – грудь как свинцом раскаленным накачали и тем накрепко придавили.

– Ранетый ты…

Раненый!

– Ну, я и говорю. Вот чего через поле попер? Ты ж не хотел, а дернуло двинуть. Еще и стрелял, вот и тя сперепугу и попотчевали. Ну и лежи теперь баклажаном.

Отвали, мать твою!! Без тебя хреново!

– А я че? Я те сигналил, чуть из портов не выскочил…

– Слушай, парень, очень тебя прошу… заткнись!

Как баба, ей Богу – бу-бу-бу, бу-бу-бу.

– Очень для меня ваши слова обидныя, – шмыгнул носом Прохор. – Я к вам, Самер Сабибор, всей душенькой, а вы в ответ грубияните.