Проект "Дружина". Притча о талантах

      Стриж замер, потянувшись рукой к горлу Пятерни. В руке Степана, горел экран смартфона на котором отец Стрижа гулял со своей внучкой. Пальцы Стрижа дернулись, скрючиваясь. Его лицо кривилось, побагровело. Из глаз текли слезы, от ярости или от того, что он впервые за много месяцев смог увидеть свою дочь, Пятерня не собирался думать над этим.

      – Чт… Чего ты хочешь?

      – Начистоту? Я хочу твою голову прибить гвоздями, к дверям нашей бывшей базы…

      Пятерня вытянул когти на левой руке, вытянув её к лицу Стрижа. Тот не дрогнул, на лице его застыла какая-то обречённая решимость.

      – Но в отличии от тебя, ублюдка, я не пойду против своих моральных убеждений. Ты сделаешь, то, что я скажу. Тогда, когда я скажу. И если ты всё сделаешь правильно, у тебя будет один из тысячи, шанс получить твою дочь и твоего отца обратно.

      – Как?

      Стриж поднялся с колен. На его лице была видна внутренняя борьба, и чтобы помочь ему принять решение, Пятерня перекинул телефон, поймав его на ладонь левой руки. Всё важное оттуда было удалено, отпечатки стёрты. Телефон скатился по когтям, стукнувшись о бандольеру на груди Стрижа.

      – Очень просто. Мы собираемся напасть на Комитет, и ебать его до тех пор, пока они не начнут дристать кровью и не запросят пощады. Чтобы сделать это, нам нужна большая, скоординированная операция. В определенный день, за полсуток, до того, как всё начнется, ты и твои полудурки, получат от меня или от «Пасюков» сигнал. Когда всё начнется, и я увижу, что ваши в деле, на этот телефон придут координаты места, где Кронин держит твою семью. Если ты всё сделаешь правильно, то достаточное количество талантов и подручных Кронина будет отвлечено и у тебя будет твой шанс.

Стриж стиснул кулаки так сильно, что скрипнула сталь.

      – А что потом?

      Здесь Пятерня должен был бы сказать, что потом он хочет сдать Стрижа его бывшим подельникам. Что он должен будет пойти, сдаться и во всём признаться на суде. Надо было давить и загонять Рисова в угол, шантажируя его семьей. Но Пятерня не мог и не хотел так поступить. По многим причинам. Вместо ответа, он потянулся к отсеку на спине и достал оттуда цилиндр из стекла и стали. С двух концов, цилиндр был запечатан шестиугольными крышками. Сквозь стеклянную поверхность виднелась равномерная, густая красная жидкость, похожая на глину или жидкий воск. На цилиндре была хорошо видна характерная «L» выполненная в виде стилизованного фламерга.

      Стриж взял цилиндр, с таким видом, будто он держит в руках бомбу и святой Грааль одновременно. В каком-то смысле так оно и было. То что сейчас сделал Пятерня, меняло ставки.

      – Чт… – он рассмотрел номер и лого. – Кто? Откуда?

      – У неё третья степень. Ремиссия не наступила. Я делаю это не ради тебя.

      Прозвенел сигнал часов. Оставалось пять минут до отведенного срока.

      Пятерня стянул шлем, подставив лицо струям ледяного дождя. Ему было плевать, что Стриж может видеть его лицо. Для страховки, он сильно изменил форму челюсти и щек, используя возможность наращивать мышечные волокна вдоль шеи.

      Он хотел, чтобы Стриж увидел кое-что в его глазах.

      – Донор — это Эспланада. Она сдала материал «Ландскнехтам». Ей были срочно нужны деньги. Я уже сказал. Я делаю это не ради тебя. Я даю шанс, твоей дочери. Потому что я знаю, что она никогда не станет куском дерьма вроде тебя. Даже если ты спасешь её, она всегда будет тебя презирать за твои поступки, за то, как ты прожил свою жизнь и поступил со своей семьей. И ты будешь жить каждый день, с осознанием этого факта.

      Степан сделал паузу.

      – Или того факта, что ты мог спасти свою дочь, но не стал этого делать. Шансы всего остального ты знаешь сам. Можешь пробить у «Ландскнехтов», они подтвердят. Я всё сказал.

      Стриж сжал пальцы вокруг полученной колбы. Он был явно готов убить Пятерню на месте. И всё же не мог. Возможно, потому что даже у преступников и предателей, могут быть остатки человечности. Возможно потому, что предателем, его сделали. Медленно, он кивнул.

      – Я всё понял.

      Пятерня натянул шлем.

      – Пошли, пока не начались сложности.

      Они вернулись назад, едва успев. Непогода разыгралась, дождь хлестал, как из ведра, косыми, хлёсткими струями. Полянку, выбранную для разговора, нещадно заливало. Большинству талантов, подобные мелочи не доставляли проблем. Барсук стояла, окруженная паром, капли от столкновения с открытыми частями её тела, взрывались. Маус, расположившись на складном рыбацком стульчике что-то читал на планшете, полуприкрыв его козырьком. Сабля и Стремнина сидели на земле, молчаливо дожидаясь результатов переговоров. Забияка шаталась туда-сюда. Остальные сгрудились под развернутым Готовальней тентом, который она подвесила на четырех телескопических шестах.