Проект «Калевала»

Он, только он, Уильям Уоллес, теперь мог снова воодушевить своих бойцов… Уильям старался глубоко дышать… «Никакого страха!..» – говорил он себе, – «Никакого гнева… Ни капли отчаянья! Вот он, враг! Впереди… Нужен один удар… Один точный удар…»

Рыцарь приближался.

Уоллес резко дёрнулся вперёд, выхватив копьё с узким древком из рук поверженного англичанина. В два шага забрался на гору трупов так, чтобы направить свой взор точно в главную прорезь шлема непобедимого всадника.

Видел ли тот своего будущего убийцу или нет, Уильяму было неважно. Лёгкое точное движение руки – и копьё, просвистев в воздухе, точно вонзилось в узкую щель. Рыцарь вылетел из седла!

Бойцы обеих армий застыли. На мгновение повисла тишина… Уоллес её нарушил.

– Вперёд!!! – проревел он, увлекая ополченцев за собой.

Воодушевлённые лидером шотландцы, не имеющие тяжёлой брони, а потому более подвижные, убивали тяжёлых медлительных рыцарей, предварительно стаскивая их с коней, а самих животных хладнокровно закалывали. В этом ревущем море грозной пехоты оказалось несколько десятков всадников. Остальных же воины Уоллеса теснили к мосту. Кони рыцарей, пересекавших мост, испугались поднявшегося шума и неожиданно возникшей преграды. В панике они повернули назад. Сразу несколько животных проломило перила моста и вместе со всадниками рухнуло в воду. Те же, кому удался маневр разворота, столкнулись лоб в лоб с наступавшими войсками. На этот раз мост не выдержал: серединный пролёт проломился, и десятки людей вместе с лошадьми полетели вниз. Дальше зашатались соседние опорные столбы эстакады. Слева и справа от разлома они стали крениться под тяжестью груза. Две части моста превратились в наклонные горки, по которым закованные в броню воины кавалерии и их животные скатывались в холодные осенние воды реки Форт.

Воодушевлённые шотландцы оттеснили и сбросили остатки англичан, оставшихся на берегу, к их соратникам. Де Морхам, как оказалось, был жив. Но ему опять не повезло: лишь он пришёл в себя и попробовал встать на ноги, на него рухнул подкошенный конь, сломав молодому рыцарю ключицу.

Но северный берег был полностью очищен от завоевателей!

Уоллес поднял над головой меч и издал торжественный клич, дабы ещё больше воодушевить воинов. Клич был поддержан.

Уильям понимал, что полную победу его войска пока не одержали, а армия противника осталась боеспособной. Он дал приказ вернуться к склонам холма, дабы обезопасить своих людей от английских луков.

* * *

Де Варрен придерживался иного мнения. Он уже смирился с бесславным поражением и даже не помышлял о том, чтобы нанести шотландскому войску хотя бы какой-то существенный вред. В рядах его армии царил хаос, который главнокомандующий не мог утихомирить. Остатки тяжёлой английской конницы неслись прочь от моста, просто сминая ряды пехоты, втаптывая своих же соратников в грязь. Всадники не могли остановить взбесившихся лошадей и не решались спрыгивать с них в своём полном рыцарском облачении. Это означало – дать себя так же затоптать другим. Потому они предпочитали давить пеших соратников. Граф Суррей кричал пехотинцам, чтобы те хватались за копья и кололи лошадей. Также был отдан приказ лучникам. Примерно через пятнадцать минут безумие прекратилось, кавалерия была окончательно перебита. Но перед смертью задавила почти целую тысячу воинов. Кто-то погиб от шальных стрел. Де Варрен с ужасом смотрел на окровавленное поле боя. Поле боя, куда пока ещё не ступил противник! Графу нужно было время, чтобы собраться с мыслями и принять нужное решение. Но зловещий Крессингем не позволил этого сделать. С королевским знаменем на коне он возвышался над разрозненными войсками и павшими окровавленными телами.

– Граф Суррей, именем короля вы обвиняетесь в халатности, стоившей жизни половине людей вашего войска! А такая халатность сродни государственной измене! Вы будете взяты под стражу! И вас доставят в Лондон для справедливого суда короля!

Крессингем говорил со своей традиционной надменностью, с отвращением ко всему миру. «Наверное, он действительно считает прочих ничтожествами, а себя высшим существом», – с грустью подумал граф. Несколько верных капитанов начали подтягиваться к де Варрену, чтобы в случае необходимости встать на защиту своего командира. Но Крессингем не успел договорить. Его речь прервал топот копыт и резкие выкрики:

– Свобода!!! Вперёд! За Шотландию! Смерть захватчикам!

Отряд шотландских всадников стремительно летел в сторону наместника и его королевского знамени. Кони шотландцев не были облачены в броню, как английские, а всадники имели гораздо меньше вооружения. Бойцы графа Суррея не смогли сразу принять в расчёт, что кавалерия противника столкнётся с ними очень быстро. Пехота словно пребывала в ступоре, не зная, что делать. Ситуацию кардинально могли поменять лучники, если бы вовремя дали залп. Но их командиры молчали, метая взор то на остолбеневшего Крессингема, то на де Варрена.