Проект «Левитация», или Будь как все

– Это единственный остров в архипелаге с аэродромом, – Роуз наклоняется к Давыдову, но всё равно почти кричит. – Дальше только морем.

В иллюминатор виден океан, потом его заслоняет горная гряда. Попрыгав по неровностям взлётно-посадочной полосы, самолёт останавливается. Роуз, спасаясь от мелкого дождя, торопится к легковому такси. Давыдов, словно наслаждаясь окружающей его водяной пылью, идёт не спеша.

– Почему вы не задаёте мне никаких вопросов? – вдруг спрашивает Роуз, – я иначе представляла себе работу детектива.

– Детектива тире телохранителя, – усмехается мужчина.

– Андрэ говорил, что вы отвечаете за нашу безопасность. Даю слово: длинные плащи не надевать, – мрачновато-задиристо рапортует девушка.

– Не верите, что нам может угрожать опасность?

– Вы увидите этих людей. Это учёные, они в очках, толстые обрюзгшие от сидячей работы. Я видела их на паре фотографий у Клейна. Вы, по сравнению с ними, настоящий Тарзан. Кстати, почему вы не отказались от задания? Вам же оно не нравится.

– У меня есть долг перед вашей корпорацией.

– Деньги? Большая сумма?

– Нет. Жизнь. Я расследовал хищение европейских грантов в Ливии, попал в засаду. Местные приговорили меня к смерти. Выкупили ваши. Вот, возвращаю долг.

– Ливия?! – кивнула Роуз, – да, в Африке у нас сильные позиции.

– Вы впервые на острове?

– Да. До этого их курировал Клейн.

– Что изменила смерть Клейна?

– Проект просуществует на два месяца дольше, – отвечает девушка, – но всё равно будет закрыт. Вы же слышали.

Она задумывается, глядя куда-то вдаль, и словно поискав там ответы на какие-то свои сомнения, продолжает.

– Сейчас очень неудачный момент. Андрэ, как и его покойный отец, спонсирует «республиканцев». С начала года инициированы три расследования деятельности корпорации в Ираке, Южной и Северной Африке. Незаконная торговля оружием, нефть – всё это привычные темы, ими никого не удивишь… Но этот проект… – Роуз замолкает. – Стоит о нём разнюхать прессе, как обвинения в «опытах над детьми» и «вере в развитие левитации» станут основой избирательной кампании «демократов». Нас засмеют. У Андрэ появится куча проблем. Поэтому его так напугали эти несчастные случаи: сначала близняшки, потом Клейн.

– А близняшки, что с ними произошло?

– Я знаю только со слов Клейна. Они бросились вниз со скалы.

– Самоубийство?

– Им было по семь лет, они не знали, что такое самоубийство, – Роуз вздохнула и грустно улыбнулась, – они пытались научиться летать.

* * *

Здание островного министерства внутренних дел настолько компактно, что в нём вряд ли разместилась бы полиция среднего городка на континенте. Издалека двухэтажное здание казалось коричневым. С приближением глубокие вертикальные деревянные панели словно раскрылись. Стало ясно, что строители почти не нарушили местных архитектурных традиций. Стен как таковых не было. Панели были похожи на огромные, длиной от земли до крыши, вертикальные жалюзи, за ними скрывалось от солнца здание из стекла. Когда такси с Давыдовым и Роуз остановилось перед входом, двое полицейских как раз докуривали сигареты.

– Инспектор Энели Туилаги? – переспросил тот из них, что постарше, кивнул и показал в глубь стеклянного коридора, дышащего прохладой: – Проходите, он как раз вас, похоже, и ждёт.

Инспектором оказался небольшой человек в накрахмаленной рубашке, застиранной и наглаженной традиционной юбке, которую часто носят местные мужчины[7], и тёмных пыльных резиновых шлёпанцах, надетых на босые ноги с огромными белыми мозолями вместо пяток. Он стоял на табуретке и свёрнутой в трубку бумагой безуспешно гонял по стеклу обезумевшую от попыток вырваться наружу огромную муху. Туилаги на секунду полуобернулся к вошедшим, этим и воспользовалось насекомое, оно с жужжанием переметнулось к соседнему окну. Инспектор с сожалением проводил его взглядом, спрыгнул на пол и поздоровался с вошедшими кивком в сторону приставленных к столу стульев, а сам занялся мухобойкой. Разгладив исписанную чьим-то торопливым почерком бумагу, он придал листкам вполне пристойный вид и вернул их в лежащую на столе коричневую папку. Завершив таким образом переход от боевых действий к мирной жизни, Туилаги начал внимательно читать копию своего же доклада, которую Давыдов взял у Андрэ.

Дочитав до конца и удовлетворённо хмыкнув, словно оценивая чужую работу, инспектор наконец заговорил.

– Мистер… – и, услышав подсказку, распевчато повторил, – Да-вы-дов. – Потом тяжело вздохнул и продолжил. – Дело там, похоже, не чисто, но никаких прямых улик. Точнее вообще нет улик, не считая старой трубы от перил. Зато есть запись с камер видеонаблюдения, которая не оставляет сомнений: в момент гибели Клейн был один.

Инспектор смиренно сложил руки на животе.