Проект «Мегаполис»

Но это так, к слову. Мы остановились на том, что психотропная война привела к массовому зомбированию нашего общества. Вспомните припадки около «Белого дома», рок на баррикадах, телесеансы Кашпировского и Чумака, терроризм, преступность и повальное сумасшествие на долларах. Все это звенья одной цепи. Народ превращен в дебилов, а нарождающиеся поколения — в мутантов. С экранов вешают дикторы с ярко выраженным отрицательным зарядом, их даже не надо проверять на аппарате Кирлиана — и так все ясно. А телесигналы увеличивают эту энергию в тридцать тысяч раз. И сидящие у ящиков идиоты начинают еще быстрее сходить с ума от злости, берут ножи и режут любимых жен. Я уже не говорю о двадцать пятом кадре, который телероботы не видят, потому что он запущен прямиком в их подсознание. Но в этом кадре может идти любая информация. Допустим, такой приказ: «Люби своего президента больше всех на свете». Или: «Посмотри телевизор, а потом убей себя». Люди как бы находятся в виртуальной реальности, из которой боятся выйти. Они выполнят любое желание Хозяина.

— А кто Хозяин? — спросил Гена. Остальные молчали, поскольку были увлечены не только лекцией, но и пенистым пивом с креветками.

— Дьявол. Поскольку он существует, — ответил Леша.

Выждав паузу, Карпуньков продолжил:

— Может быть, и сами мы уже закодированы на какие-то поступки. Я этого не исключаю. По работе мне приходилось бывать на разных сборищах, которые частенько проходят на стадионах. Вот, например, месяца два назад был в «Олимпийском». Выступал там некий проповедник — отец Назарий.

При этом имени Днищев вздрогнул и насторожился.

— В зале было полно людей из его братства, да и просто любопытных хватало. Тысяч десять. И что бы вы думали? По его команде они скандировали, вскакивали с мест, снимали ботинки и носки, двигали руками и головой, как заведенные. Словом, были полностью одержимы. Мне казалось, что в них, во все десять тысяч человек, вселились бесы. А впрочем, так оно и было. Если бы отец Назарий в этот момент показал на какую-нибудь жертву и произнес: «Убейте его!» — они растерзали бы не задумываясь. Да и нечем было бы думать: сознание их умело выключили. Мне стало страшно, честно скажу. А ведь Назарий — какой-то недоучившийся студент, кое-как овладевший методом манипуляции человеческими мозгами, нахватавшийся поверхностных знаний о геопатогенных зонах. Да по сути это обыкновенный преступник. И вы думаете, что я, профессионал, человек, посвятивший психиатрии всю жизнь, не смог бы справиться с одним-единственным старым шизофреником вроде Рендаля? Мы могли бы даже обойтись без переодевания Генки в бабу… Но только тогда мне пришлось бы потратить больше времени, — подумав, добавил он.

— Вот именно, — произнес Днищев. — А так, увидев нашу соблазнительную брюнетку, он тотчас вошел в транс.

Гена, сидевший за столиком без парика, но все еще в женском платье, да еще в туфлях с отломанными каблуками, представлял комическое зрелище. Его лысоватый череп хорошо гармонировал с лицом, покрытым косметикой.

— В следующий раз я согласен облачиться лишь в шкуру гориллы, — сказал он.

— Не желаете ли еще пива? — спросил возникший рядом Вонг.

Все посмотрели на вкрадчивого вьетнамца.

— Вы как хотите, а мне пора, — ответил Днищев. Из головы у него не выходил отец Назарий с его братством. И попавшая туда девушка. А то, что Светлану удерживают насильно, Сергей не сомневался.

Глава шестая

ВИЗИТ К ПАСТЫРЮ

Отец Назарий очнулся там же, где его оставила Света, — лежащим на мягком ковре, в спущенных до колен штанах, раскинувшим крестообразно руки и с лужицей темной крови у головы, напоминающей очертаниями терновый венец. В ужасе от происшедшей схватки, от нанесенного ею удара хрустальной вазой по темечку «пророка», девушка убежала к себе в комнатку, прикрываясь остатками разодранного платья. Она была уверена, что убила отца Назария. Встретившиеся ей служительницы ничего не понимали в ее бессвязных выкриках, прерывающихся плачем. Некоторые из них протиснулись вслед за нею, встали около стены, скрестив руки и поджав губы, наблюдая, как Света торопливо ищет свою старую одежду.

— Куда это ты собралась, голубушка? — спросила одна.

— Домой, к маме! — рыдая, ответила девушка.

— У тебя теперь нет дома, — сказала та, сощурившись.

— У тебя нет мамы, — добавила другая, выглядевшая как хищная птица.

«Боже, до чего они мерзки и отвратительны! — впервые подумала о своих „сестрах“ Света. — Какой бес привел меня сюда?»

— Пустите, мне надо пройти, — попросила она, пытаясь протиснуться между ними.

Но служительницы стояли возле дверей серой стеной, с каменными лицами и пустыми, мертвыми глазами. И Света поняла, что обречена и никто ей здесь не поможет.

— Сначала мы выясним, что произошло, — сурово произнесла старшая сестра. — А ты, голубушка, побудь пока здесь.

И все они, словно зловещие тени, выскользнули из комнатки, а в дверном замке дважды повернулся ключ. Света опустилась на жесткую койку, закрыв лицо ладонями. Плечи ее вздрагивали.