Проект «Немезида»

Во рту у меня пересохло. Продолжение игры в недомолвки грозило непредвиденными последствиями. Следовало немедленно, вот прямо сейчас, бежать из этого кабинета, но время «визита» едва перевалило за половину! Так что я стиснула зубы, сосредоточилась и думала лишь о том, чтобы не сболтнуть лишнего.

Оставшееся время сеанса прошло напряженно. Лоуэлл задавал вопросы, я отвечала односложно, и это не приносило удовлетворения ни одному из нас. В конце концов доктор взглянул на часы.

– Похоже, наше время истекло. Жду тебя на следующей неделе.

Я схватила рюкзак и рванула на выход. И дальше – через приемную на Хай-стрит, так быстро, как могла, стараясь, впрочем, не привлекать внимания. Взглянув вниз, в сторону озера, я увидела, что школьная парковка усеяна мигалками. Заметила большую городскую пожарную машину и две полицейских, патрульных (у нас их всего три). Несмотря ни на что, на сердце потеплело.

Ну что, как теперь насчет того, чтобы кого-нибудь отмутузить, а, крутой парень?

Я поспешила домой – улучшилось мое настроение или нет, а наткнуться сейчас на Итана с компанией мне хотелось ничуть не больше, чем Гвоздю. И тут меня поразила мысль, от которой я впала в ступор.

Лоуэлл мурыжил меня вопросами битый час. Но ни разу за всю ту вечность, что я оставалась запертой в его владениях, он не упомянул об астероиде.

Я так и стояла посредине пешеходного перехода с неверием на лице. Вероятный конец света совершенно не беспокоит моего мозгоправа? Как это возможно? Или просто это не имеет отношения к моему душевному здоровью?..

Просигналила машина, и я вздрогнула и метнулась к тротуару. В любом случае, беседуя с самой собой, ответа не узнать, а я еще совсем недавно совершила уголовное преступление.

Надо делать ноги, и поскорей.

7

Весь мой организм замыкается в клетке страха.

Сейчас – утро моего двенадцатого дня рождения, и меня охватывает ужас перед тем, что должно случиться. Я уверена, что на этот раз не выживу.

Однако пытаюсь переубедить себя. Одиннадцатилетие прошло спокойно. Я провела весь тот день в своей комнате, отказываясь разговаривать с кем бы то ни было, даже с мамой. Она тогда позвонила доктору Лоуэллу. Он приехал и пытался выманить меня наружу.

Он говорил, что все будет хорошо, что ничего не случится. А то, что было раньше, – это все у меня в голове и больше нигде.

Но я не открыла дверь и не двинулась с места. Тем утром я приняла таблетку, но ни на грош не верила, что она подействует. Разве таблетка может остановить убийцу? Разве она задержит хоть на минуту моего личного Ангела Смерти?

Но, представьте, остановила.

В тот день ничего не случилось. Человек в черном костюме не появился.

Не пришлось ни от кого удирать, не пришлось падать с высоты. Не пришлось погибать, чтобы потом проснуться замерзшей и одинокой в лесу.

А что, может, медицина и вправду все умеет, а все эти убийства были, честно скажем, моим бредом?

Стук в дверь. Это мама. Ей достаточно лишь взглянуть на меня, и с губ слетает вздох.

– Послушай, Мин, – она присаживается на краешек кровати и убирает влажную челку с моего потного лба. – Сегодня ты идешь в школу – и никаких возражений. Я уже говорила с директором Майерсом, он ждет тебя.

– Ты позвонила директору?! – Меня как громом поразило. Если кто-нибудь в школе узнает, что моя мама болтает по телефону с Деревянной Ногой Майерсом, то…