Проект "Плеяда" 2.0 (СИ)

— Да это может выглядеть мило, — снисходительно сказала куноити, — но они все живут прошлым. Умом-то они понимают, что на одной ностальгии долго не проедешь, но сердцем-то они все еще тридцать лет назад. Даже их дети порой заражаются этой ностальгией. Увы, это отработанный материал. Японская и Британская империи позволили им вернуться в родные края, кто-то даже сумел добиться признания своих прав, но в целом — увы. Они слишком стары, слишком заскорузлы, ваша революция научила их дико бояться перемен. Япония сделает ошибку если при построении Нового Порядка на Дальнем Востоке будет опираться только на них.

— На кого же тогда? — невольно заинтересовалась Наташа, вновь наливая вина.

Илта молча кивнула в сторону группы молодых людей в черных рубашках, сидевших особняком. Как успела заметить Наташа, стол их был гораздо скромнее, чем у большинства посетителей.

— Фашисты? — недоверчиво протянула докторша.

— Пока это, конечно, клоуны, — пренебрежительно сказала Илта, — обезьяны дуче. Я общалась с их лидером — мало мне попадалось мужчин, столь беспомощных как Константин Родзаевский. Но большой их плюс в том, что они уже не зацикливаются на старине, ищут что-то новое для русского народа, учатся у тех белых офицеров, кто готов жить не только прошлым, но и будущим. Вроде того же Семенова или Оскара Унгерна.

— Они тоже фашисты? — спросила Наталья, потягивая вино.

— Нет, — Илта опрокинула очередную стопку и захрустела огурцом, — он на ножах с Родзаевским. Русские фашисты хотят расширить белое Приморье на весь Дальний Восток — под эгидой Японии, разумеется, — а Семенов и Унгерн хотят Монголо-казачью федерацию — Халха, Мэнцзян, Забайкальское и Амурское казачьи войска, в перспективе — Тува и Алтай. Верховным правителем «возрожденной Монгольской империи» станет богдо-гэгэн, а поскольку Унгерн сейчас регент, — Илта развела руками, — сама понимаешь. Семенов же хочет единолично править Забайкальем.

— Скорей всего, — продолжала Илта, — Япония поставит на Унгерна. Он молод, но пошел весь в отца. У него есть армия, есть авторитет его отца и родословная его матери из Цинов. У него есть и свое государство. А эти фашисты пока не более чем пушечное мясо Империи. «Старорежимники», что сейчас сидят в городских управах и думах Приморья не хотят делиться с ними властью. Единственное, что их сближает — общий соперник, с которым они вынуждены вступить в союз, но которого ненавидят не меньше, чем большевиков.

— Украинцы? — быстро среагировала Наташа. Нельзя сказать, что все сказанное было для нее чем-то новым — многое из того, что говорила Илта им регулярно говорилось на разнообразных политинформациях, где со всей марксисткой убедительностью растолковывалось, что нарастающие противоречия между империалистами в скором времени приведут их к краху. В это Наташа уже не верила, реально ознакомившись с положением дел по ту сторону фронта, однако кое в чем, надо полагать, политруки были правы. И в том, что казачество не подпустит русских фашистов к своей сфере влияния. И в том, что между разными поколениями русских мигрантов существует конфликт интересов. И, наконец, то, что у них всех (кроме, пожалуй, казачества) имелся общий враг — украинские националисты, мечтающие построить в Приморье свой Зеленый Клин, Зеленую Украину. Мечта, впервые вспыхнувшая еще в Гражданскую войну, сейчас получила новый импульс, что естественно не нравилось тем, кто мечтал о построении «Фашистского Приморья» и «возрожденной Империи». Ситуация получилась патовой: русские — фашисты и белоэмигранты обладали преимущественным влиянием в городах — особенно вдоль Уссурийской железной дороги, от Владивостока до Хабаровска. Украинцы же обладали столь же высоким авторитетом в сельской местности.

— Вот они, легки на помине, — усмехнулась Илта, кивнув на что-то за плечом Наташи. Та обернулась — в трактир входили очередные молодчики в черном, только вместо свастики и триколора у них были желто-голубые повязки с тризубом.

— Что будет драка? — с интересом спросила Наташа, заметив как темнеют лица украинцев при виде родзаевцев.

— Нет, не думаю, — покачала головой Илта, — где угодно, но не тут. Во-первых, это все-таки «Славянский трактир», тут подают блюда и русской и украинской кухни, песни опять же и украинские и русские поют. Нейтральная территория, короче. Ну, а потом — вон видишь у некоторых нашивки рядом с тризубом. Видишь, что изображено?

Наташа присмотрелась — у нескольких дружинников рядом с тризубом алел небольшой прямоугольник в углу которого виднелся совсем уж крохотный «Юнион Джек».

— Канадцы?