Проект: Полиморф. Созданный монстр. Том 1

Жадный молчаливый вопрос младшего близнеца ощущался в голове почти физическим давлением. Лаккомо не хотел молчать, слишком долго все копилось.

- Да, я помню это. Помню, что их присутствие ощутил не сразу. Потом, когда научился говорить с ними – спрашивал. Они подтвердили. Медицинский корпус изолирован от стороннего проникновения и от любых «темных» сил. Свидетелей нет. Доказательств тоже. А при лучшей во всех мирах медицине свалили все на… истощение жизненных сил.

Лаккомо хмыкнул с тяжелой болью на душе и продолжил.

- Дед – убит. Якобы в разбившемся флаере. Супруга его вернулась еще при детстве отца в родной клан. Говорят, дъерки ее изживали, а потом доели где-то в клане за длинный язык. Прадед – убит. Тоже разбился на флаере. Его супруга – вообще неизвестна даже Даэрреку. И что в итоге? Видимо на всех Сиетт-Лэ в нашей Династии накатывает или старческое истощение или слепота с параличом. Пра-прадед…

- Я понял, - потирая виски, мрачно сказал Эйнаор. Тема, к которой он вел, ему не нравилась. – Знаю, не идиот.

- Мы в безопасности, пока правим Торией, - пожимая плечами, с мимолетной обреченностью сказал итоговую мысль Лаккомо. – Дворец и Исток отзываются на тебя, Корабль не может летать без меня. Кланы знают это и не тронут, пока мы на своих «престолах». Отец и Даэррек сделали хороший выбор, распределив нас на эти места. Ты бы в космосе загнулся. А я бы просто выжег все напрочь от подножия Дворца до Цинтерры.

Алиетт-Лэ погладил складки тяжелых штор, а Эйнаора пробрало мелкой дрожью от этого тихого спокойного тона и ласкового жеста, за которым брат видел вовсе не ткань. Так гладят чужие оголенные нервы перед пыткой. Или артерии с жизненной энергией перед ее обрывом. Эйнаор не знал, хотел бы он видеть взгляд близнеца в этот момент или нет. Но он знал, что как-то так проступает на свет безумие.

- К чему ты это говоришь? – тихо спросил Эйнаор, осторожно прерывая поток мыслей старшего.

- К тому, что мы должны поторапливаться, - ответил Лаккомо, и неторопливо вернулся к столу, чтобы положить испорченную вилку. – У нас мало времени для финансовых войн в Федерации – их силы уже сейчас велики. И у нас мало времени на Престоле – на кланы лучше не рассчитывать. Только на верных людей. Мы просто обязаны успеть перевернуть всю систему не просто за наш срок, а за ближайшие годы. Я знаю, времени нет.

- Тогда что, - Эйнаор не без труда вернул себе бодрость и прогнал все лишние страхи и сомнения подальше. – Приступим к детальному составлению плана по захвату миров?

Лаккомо иронично улыбнулся, слегка расцветая от накатившей серой злобы, и протянул брату руку. Тот же охотно ее принял и резво поднялся с кресла.

Братья сидели почти до рассвета.

Лишь за пару часов до того как солнце накрыло своими лучами Лазурный Берег они позволили себе разойтись. Довольные детально продуманной стратегией, обговорив все нюансы плана, близнецы проследовали каждый в свои покои. Эйнаор поднялся этажом выше, где всегда находились покои Лоатт-Лэ. А Лаккомо как всегда отправился в свою излюбленную зону, которую переделывал еще с юношества.

Аллиет-Лэ думал о том, чтобы по пути прогуляться немного по внутренним дворцовым паркам. Но сонливость уже заставляла подкашиваться ноги. С другой стороны хотелось немного провериться, разбавить впечатления и утрясти в голове все мелочи дальнейших действий. А может быть, и вовсе не думать о работе в последние часы перед отлетом, а насладиться, допустим, природой. Только вот сонный и очень уставший мозг думал иначе. Направлял почти безвольное тело по знакомому маршруту. Настаивал скорее прилечь, избавиться от тесной и сковывающей одежды.

Лаккомо немного встрепенулся и проснулся на ходу, когда ему показалось, что он услышал музыку. Но наваждение спало, стоило ему прислушаться. Тогда он продолжил неспешно идти по коридору. Но в следующий раз струнные звуки мелодии донеслись эхом из-за привычной и знакомой двери личных покоев.

У Эйнаора же сон не шел.

Он добрался до своей спальни без задержки и наделся дать свободу утомленной голове. Слишком тяжелые выдались для него последние двое суток. Слишком тяжелым стал и сам брат. Утомительным, сумрачным, вечно чем-то всегда недовольным. Резким, как стрельба по скоростным мишеням, и падким на быстрые смены настроения.