Проект Россия. Третье тысячелетие. Книга третья

Главной бедой и проблемой является непонимание разворачивающейся ситуации. Люди прячут его за многословием наукообразного характера, теша себя необоснованными надеждами. Но датчики фиксируют рост тревожных показателей. Особенно ярко это заметно на разрастании главной сегодняшней язвы — экономического кризиса.

По этому поводу нынче в мире жуткая суета. Истеблишмент напоминает муравейник, в который воткнули лом. Политическая элита сыплет общими словами и призывами к объединению прогрессивного человечества перед лицом опасности. Экономическая элита разделилась на два лагеря. Одни находят порочной саму экономиче­скую систему, сравнивая ее с финансовой пирамидой, а доллары — с «билетами МММ», другие отрицают порочность, указывая на частности типа неправильной системы кредитования. Но все эти объяснения больше относятся к категории заклинаний, умножающих кризис.

Ошибка сделана на первой развилке. Последующий выбор не имеет значения, в любом случае движение идет по ложному пути. В этой ситуации знание о своем незнании есть подлинное знание, а заблуждение, принимаемое за знание, есть ложь.

Проблема лежит глубже объяснений про необеспеченный доллар. Великая депрессия 30-х годов ХХ века случилась при обеспеченном долларе, задолго до Бретон-Вудского соглашения, «отвязавшего» доллар от золота. Многозначительный штрих, иллюстрирующий уровень непонимания: в день инаугурации 44-го президента США все предсказывали рост биржевых индексов. В реальности фондовый рынок в этот день провалился на 4,5 %. Ни разу за всю историю Америки ничего подобного не было. В этот день рынок рос всегда, что имело безупречное логическое объяснение (победа большинства в политическом секторе логично отражалась на экономическом секторе). В 2009 году выбор большинства привел к падению индекса.

* * *

Политики и экономисты рассуждают о крыше здания, максимум о стенах, тогда как проблема находится на уровне фундамента. Чтобы уловить ситуацию, нарисуем аллегорию. Перенесемся на 100 лет назад, когда наука не знала понятия «вирус». Представим человека, пораженного вирусом иммунодефицита. Он простудился, и врач уверенно поставил диагноз и прописал постельный режим плюс теплое молоко с медом. Больной старательно выполнял рекомендации и вскоре умер.

Был ли у больного хоть один шанс на спасение? Нет. Как бы тщательно пациент ни выполнял предписания доктора, глобально это на конечный результат не влияло. Нельзя вылечить больного, если непонятен корень болезни тому, кто его лечит. Даже если бы кто сказал медицинским светилам того времени про вирус СПИДа, они попросту не поняли бы, о чем речь.

Люди умирали от легких болезней, и никто не понимал, почему. Так продолжалось до тех пор, пока наука не зафиксировала непонимание явления. С этого начались поиски за границами известного. Прошло время, и установили причину — поражение иммунной системы. Далее стали искать поражающий фактор, и открыли вирус. Микробиологи сконцентрировали усилия на изучении природы вируса. Через некоторое время пришло теоретическое понимание проблемы, что позволило обозначить коридор опытно-экспериментальной составляющей. Сегодня уже есть практический результат.

Мировую систему можно с полным основанием считать единым живым организмом, и потому биологиче­ские параллели здесь уместны. Наш мир болен СПИДом, но современные врачи от экономики не имеют понятия вируса. Они фиксируют внешние признаки пустяковых недомоганий — температуру, кашель, озноб, и ставят диагноз «грипп». Назначают лечение, которое не помогает. Тревожные признаки растут, малое недомогание превращается в большую проблему, организм демонстрирует предсмертные симптомы.

При обычном СПИДе было понятно: проблема в области биологии (пусть за рамками ее видимой части, но точно в рамках биологии, а не металлургии, например). В случае с экономическим СПИДом проблема усугу­бля­ется непониманием области. Искать причину в экономике равносильно поиску лечения СПИДа в рамках гриппа.

Понять, что корень ситуации за рамками экономической сферы, — полдела. Есть более глубокие проблемы. С вирусом СПИДа как минимум было ясно: это новый микроорганизм. С мировым кризисом затруднение возникает на уровне понимания природы мирового организма. Сегодня нет науки, осмысливающей мир как целое. Проблема носит не внутринаучный и даже не междисциплинарный характер. Она за рамками любой из существующих наук.