Проект "Рози"

— Температура вина тринадцать градусов, сэр, но если вы желаете еще охладить… или наоборот…

— То, что надо, благодарю.

Он налил мне глоток на пробу. Я покрутил бокал, вдохнул аромат и одобрительно кивнул согласно протоколу. Тем временем вновь появился официант, который провожал нас за стол. На вид ему было лет сорок, ИМТ примерно двадцать два, довольно высокий.

— Профессор Тиллман? — обратился он ко мне. — Меня зовут Ник, и я старший официант. Если у вас будут какие-то пожелания или возникнут проблемы, просто спросите меня.

— Очень любезно с вашей стороны, Ник.

Знакомство с официантами больше соответствовало американским традициям. Или «Гаврош» умышленно следовал такой политике, чтобы выделиться из числа других, или нас обслуживали как почетных гостей. Более вероятным мне представлялось последнее: наверное, я у них проходил как опасный клиент. Что ж, тем лучше. Сегодня вечером мне пригодится любая поддержка.

Ник вручил нам меню.

— С радостью предоставлю право выбора шефу, — сказал я. — Но только не мясо. И морепродукты — только органические.

— Я переговорю с шефом, и мы постараемся сделать все возможное, — улыбнулся Ник.

— Понимаю, что это сложновато, но моя дама живет по весьма строгим правилам, — сказал я.

Рози как-то странно посмотрела на меня. В моих словах был скрыт некоторый намек — и, кажется, она его уловила. Она пригубила вина и намазала маслом рогалик. Я молчал.

— Хорошо, Грегори Пек, — наконец заговорила Рози. — С чего начнем? Будем разыгрывать историю «Моей прекрасной леди» или сразу перейдем к Откровению?

Это был хороший знак — готовности к прямому разговору. На самом деле прямолинейность всегда была одним из достоинств Рози, хотя в этот раз она не обозначила основную тему.

— Все в твоих руках, — сказал я. Стандартный вежливый прием, позволяющий уклониться от выбора и переложить ответственность на другого.

— Дон, прекрати. Ты ведь знаешь, кто мой отец? Это человек с салфетки, да?

— Возможно, — ответил я и не покривил душой. Несмотря на положительный исход встречи с деканом, ключ от лаборатории мне так и не вернули. — Но я хотел поделиться не этим.

— Хорошо, тогда вот мой план. Ты выкладываешь свою информацию; говоришь мне, кто мой отец; рассказываешь, что ты с собой сделал, — и разбегаемся по домам.

Мне было трудно подыскать определение ее интонациям и выражению лица, но в них явно угадывалась враждебность. Рози глотнула еще вина.

— Извини. — В ее лице проскользнуло виноватое выражение. — Говори. Ну что ты хотел мне сказать?

У меня были серьезные сомнения насчет действенности моего следующего шага, но деваться было некуда, поскольку запасной план я не разрабатывал. Свою речь я построил по сценарию фильма «Когда Гарри встретил Салли». Мне казалось, что он лучше всего согласуется со мной и ситуацией. Кроме того, было и дополнительное преимущество: он напоминал о счастливых днях в Нью-Йорке. Я надеялся, что Рози уловит эту связь, хотя бы подсознательно. Я допил свое вино. Рози взглядом проследила за моим бокалом, потом посмотрела на меня.

— Ты в порядке, Дон?

— Я пригласил тебя сегодня, потому что когда ты понимаешь, что хочешь провести с человеком всю оставшуюся жизнь, тебе хочется, чтобы эта оставшаяся жизнь началась как можно скорее.

Я внимательно следил за лицом Рози. Кажется, я ошеломил ее.

— О боже, — произнесла Рози, подтверждая мои догадки.

Я поспешил продолжить, пока она еще могла воспринимать мои слова:

— Я только теперь понял, что все, что я делал в жизни, я делал для того, чтобы встретиться с тобой здесь и сейчас.

Я видел, что Рози никак не может распознать строчку из фильма «Мосты округа Мэдисон», которая вызвала у нее бурю эмоций на борту самолета. Она выглядела растерянной.

— Дон, что ты… ты что с собой сделал?

— Кое-что в себе изменил.

— А не всё ли?

— Любые поведенческие модификации, которых ты от меня потребуешь, — ничтожная плата за то, чтобы завоевать твое сердце.

Рози замахала рукой, но я никак не мог понять значение этого жеста. Потом она огляделась по сторонам, и я проследил за ее взглядом. Все смотрели на нас. Ник замер на полпути к нашему столику. До меня дошло, что в запальчивости я повысил голос. Но мне было все равно.

— Ты лучшая на свете. Другие женщины для меня не существуют. И это навсегда. Безо всяких ботоксов и имплантов.

Я услышал чьи-то аплодисменты. Это была миниатюрная женщина лет шестидесяти, сидевшая за столиком с подругой-ровесницей.

Рози глотнула вина и заговорила очень спокойным голосом:

— Дон, я не знаю, с чего начать. Я даже не знаю, кто сейчас передо мной — прежний Дон или Билли Кристал.

— Нет ни старого, ни нового Дона, — сказал я. — Просто изменилась манера поведения. А все остальное — условности. Очки, стрижка…

— Ты мне нравишься, Дон, — сказала Рози. — Забудь, что я говорила про разоблачение своего отца. Ты, наверное, прав. И ты мне очень нравишься, поверь. Мне с тобой весело. Я провела с тобой лучшие дни своей жизни. Но ты знаешь, я ведь не смогу есть лобстера каждую неделю. По вторникам, да?