Проект «Сколково. Хронотуризм». Книга 1

В других отсеках груз был на месте: коробки с медикаментами, обувью, ящики с консервами. В одном из трюмов стояли клети с грузовиками. В специальные ямы был засыпан уголь. Как сообщил боцман, около трех тысяч тонн, что на триста тонн превышало разрешенный лимит. Это обстоятельство и взволновало боцмана — инспектор Ллойда мог нажаловаться агентству, те бы выставили претензии к судовладельцам, а в итоге по шапке получил бы капитан, ну и команде срезали бы премиальные.

Белов, изменивший имя и фамилию на английский лад, внутренне ликовал: удачно он воспользовался этим нарушением. Сейчас еще надо будет наехать на капитана, а потом погулять по палубам парохода три часика. Можно даже взять пробы забортной воды, еще там чего сделать, о чем просили сколковские умники.

В трюм с углем они так и не пошли — туда надо было забираться с верхней палубы. Боцман Смит повел его на капитанский мостик, где сейчас должен был находиться чиф.

В ходовой рубке помимо капитана — пожилого мужчины благообразной внешности — находились еще вахтенный штурман, второй помощник капитана и матрос. Лица у всех были озабочены. Вскоре выяснилось почему. Корабль имел крен на правый борт, и это никого не радовало. А тут еще, оказывается, поднялось волнение.

Капитан Карей молча выслушал боцмана, представившего своего спутника. Потом повернулся к мнимому агенту:

— Мистер Уайт, я полагаю, никому из нас не нужны неприятности. Вы проникли на судно без нашего разрешения, а это недопустимо. Здесь вы посторонний, и я могу арестовать вас и посадить под замок. Но…

Белов усмехнулся:

— Ваша воля, капитан. Но тогда пощады от меня не ждите. Я сделаю все, чтобы у вас отобрали лицензию.

Карей оставался невозмутим. Он выждал, когда «агент Ллойда» выговорится, затем продолжил:

— Лицензия мне вскоре станет не нужна — это мой последний рейс. Я выхожу в отставку. Но ни мне, ни команде не нужны неприятности. Поэтому давайте решим дело полюбовно. Вы закрываете глаза на наше небольшое нарушение, а мы дадим вам возможность спокойно и с комфортом проследовать с нами до конечного пункта — Буэнос-Айреса. — Он выдержал красноречивую паузу и добавил, понизив голос: — Ну, и кроме того у меня для вас будет скромная компенсация…

Белов едва не расхохотался: нет, ну надо же, купились на его уловку, а теперь еще и взятку предлагают! Вслух же он вкрадчиво поинтересовался:

— Насколько скромная, мистер Карей?

Тот наклонился к уху лжеагента и прошептал. «Инспектор Уайт» едва не присвистнул: неплохо, совсем неплохо, учитывая тогдашние цены на основные товары и продукты. Да и сейчас лишние деньги не помешают — он ведь может взять их себе по возвращении. Тамошние доллары до сих пор в ходу. Дату он узнал по дороге от боцмана — горе-ученые лоханулись и заслали его на целых тридцать лет позже! Сейчас было двенадцатое ноября 1928 года.

В общем, не стал он морочить голову ни себе, ни капитану — и принял заманчивое предложение. Чиф велел вахтенному матросу сбегать в судовую кассу и принести нужную сумму.

Не успел тот выскочить из рубки, как забежал помощник боцмана с бледным лицом, увидел старших офицеров и незнакомого человека, замешкался, потом все же обратился к боссу:

— Сэр, разрешите доложить? У нас сильная течь по правому борту — вода проникает через полупортик! Нижние ямы трюма затоплены…

Карей и виду не подал, что его взволновало сообщение помощника. Зато у других вытянулись лица.

В следующее мгновение в рубку влетел запыхавшийся старпом и с ходу выпалил:

— Капитан Карей, сэр, крен достиг уже двенадцать градусов и он продолжает увеличиваться!..

И опять в лице капитана не дрогнул ни один мускул. Он помолчал и обратился к боцману:

— Мистер Смит, возьмите матросов и организуйте откачку воды. Задействуйте все помпы.

Боцман со своим помощником бросились выполнять указание, а Белов со словами «Я с вами» увязался за ними. Кажется, дело принимало серьезный оборот.

Пока бежали вниз, минуя помещения твиндека, Белов лихорадочно соображал. Ему нужно пробыть в этом времени чуть меньше трех часов. Он мельком глянул на циферблат специальных наручных часов, которые кроме основного времени показывали обратный отсчет перед возвращением домой. Оставалось два часа и тридцать пять минут.

Ему не давала покоя какая-то смутная мысль, неясное воспоминание — нечто, как раз касавшееся этого лайнера. Определенно где-то когда-то он что-то читал или слышал об этом судне и случившемся с ним происшествии. Но вот что именно — этого он никак не мог вспомнить. Что случится с кораблем — затонет он или все обойдется? И если пойдет ко дну, то через какое время? Успеет ли он, второй хрононавт, вернуться к себе или… Вот хрен моржовый, не хотелось бы думать о плохом. Но оно, плохое, так и лезет в голову!..

Наконец они достигли угольных ям на нижней палубе. Сновавшие здесь грузчики уже настелили доски поверх воды, которая медленно, но верно заливала верхний трюм. К ним кинулся судовой плотник.