Проект "Вайнах"

Радимцев почему-то сразу решил, что это рабочий кабинет секретной службы. Здесь никогда не появятся любопытные журналисты, члены "дружественных" и не менее любопытных зарубежных делегаций. В этом помещении работали секретоносители, защищающие внешнюю политику государства, и ничто лишнее не должно отвлекать их внимание.

Войдя в кабинет, Радимцев сразу же увидел сидящего в центре стола генерала Журавлева, напротив него расположился моложавый подполковник.

— Разрешите войти, товарищ генерал-лейтенант? — с порога спросил полковник.

— Проходи, садись, — кивнул Журавлев на свободное кресло рядом с незнакомым Радимцеву офицером. Полковник занял предложенное место, успев разглядеть на рукаве соседа шеврон с эмблемой госбезопасности.

— Итак, я слушаю вас, подполковник, — генерал посмотрел на чекиста.

Подполковник привстал над своим креслом и заговорил. Сергей Николаевич внимательно вслушивался в слова сотрудника госбезопасности, понимая, что генерал не зря собрал их вместе. Вскоре догадка военного разведчика получила подтверждение. Бородин со своей оперативно-следственной бригадой вел расследование похищения боеголовки отсюда, из Москвы, потроша диспетчерскую службу РВСН, отвечающую за маршруты БЖРК, потом "колол" чеченскую диаспору. И, судя по его словам, кое в чем преуспел.

— Почему умер Али Гадаев? — прервал подполковника Журавлев.

— Мы ему вкололи барбитурат, — признался Бородин.

Дождались начала ломки, устроили допрос, но сердце не выдержало наркодефицита. Произошел разрыв левого мешочка.

— А иначе нельзя было? — зло спросил генерал.

— Ничего другого нельзя было применить. Али Гадаев — вор в законе, сами знаете, как достается воровская корона. Здоровье свое оставил по зонам и тюрьмам, к тому же наркоман в последней стадии. К такому типу трудно подступиться с допросом. Физическое воздействие исключалось, пара хороших ударов — и Гадюка отошел бы в лучший из миров. Та же история с психотропными препаратами: нормальная доза его бы не взяла, а увеличить — все равно что сделать ему одолжение в виде золотого укола.

— Заговорил ли? — в голосе генерал-лейтенанта проскользнули нотки недоверия.

— В том состоянии он мог говорить только правду. Психика наркомана устроена по-другому, чем у нормального человека. В момент сильной ломки они готовы на все ради дозы, а барбитурат увеличивает чувство наркозависимости в десятки раз. Тут не сильно забалуешь, тем более слова Гадюки подтверждаются фактом приезда в Москву, чтобы забрать свою гражданскую жену и сына. Кроме того, при нем был обнаружен паспорт гражданина Пакистана и в "Шереметьево" заказаны билеты до Риги. Я думаю, оттуда он собирался пробраться в Пакистан.

— Н-да, — Андрей Андреевич Журавлев задумчиво постучал пальцами по листам с рапортом Радимцева.

— Не мог он перед смертью врать, — попытался еще раз защитить свою точку зрения Бородин.

— История, молодой человек, знает достаточно примеров, когда агентов специально засылали в стан врага под видом перебежчиков. Те, конечно, заряжали супостату "дезу", которая соответствовала их разведданным. И, как положено при сомнениях, "перебежчиков" отдавали палачам для беседы. Те умели развязывать языки, но "перебежчики" упорно держались своей версии и умирали под пытками. Это как нельзя лучше подтверждало правдивость их слов. В результате противник делал то, что от него было необходимо, и конкретно получал по соплям, — генерал-лейтенант говорил тихо, размеренно, как школьный учитель. — Мы в нашем положении не имеем права подставляться. — Журавлев перевел взгляд на полковника Радимцева: — Судя по вашему рапорту, Сергей Николаевич, вы уверены, что боеголовку чеченцы отправили через Каспий в Иран?

Бородин, сообразив, что беседа с ним подошла к концу, сел. Поднялся полковник Радимцев.

— Не совсем, товарищ генерал. В рапорте указаны все действия при расследовании похищения, и в конце результат — "Хаммер", в кузове которого от Сибири до Астрахани находилась боеголовка, был погружен на СКС, который сразу же вышел в море и направился в Иран.

— А это разве не является подтверждением? — тут же последовая вполне логический вопрос.

— Слишком много было финтов, фальшивых маневров. Все эти действия мы разбирали, досконально изучили каждый шаг террористов, — продолжил Сергей Николаевич. — Если бы они хотели отправить боеголовку за рубеж, это легче всего было сделать, когда она еще была на Алтае. Рукой подать до Казахстана, а оттуда на самолете хоть куда ее вези, в тот же Иран. А они пол-России пропетляли, чтобы потом отплыть морем в Иран. Очередной финт.

— Это всего лишь слова, — не поддержал полковника генерал Журавлев. — Конкретно как-то ваши слова можно подкрепить действиями?