Проект "Вавилон"

Поблагодарив, профессор отказался и присел в кресло. Обстановка настраивала на очень серьезный лад. Тем не менее Питер не переставал задавать себе один и тот же вопрос: что же это все могло значить? Может, его доклады или книга сильно не понравились кому-то наделенному высокими полномочиями? Но это вряд ли вынудит его резко изменить свою точку зрения или заставит сильно волноваться. С другой стороны, его последние работы не были настолько провокационны. А может, ему хотели предложить почитать лекции, или попросить дать интервью, или, на худой конец, лично подискутировать? Питер очень сомневался, что кто-то из сотрудников ООН действительно мог понять и уж тем более оценить по существу значимость его работ. Как бы то ни было, но крайней мере он был одет соответственно обстановке. На нем был скромный костюм антрацитового цвета, который он заказал у одного портного в Италии, рубашка с воротником-стоечкой в тон костюму и черные ботинки. Галстуки Питер не выносил, ему всегда казалось, что они душат его, а кроме того, они выглядят чересчур бюрократично. Люди должны смотреть на его лицо, а не на галстук.

Напротив Профессора, по другую сторону стола, сидел мужчина, и Питер принялся рассматривать его. На вид его визави было немного за тридцать. Его старания одеться получше явно не удались. Трехдневная щетина была слишком длинной и выглядела неопрятно, галстук был заколот, а не завязан, ну а ботинки, хоть и были начищены, не выглядели новыми. На его загорелом лице было дружелюбное выражение. В поведении этого человека чувствовалось легкое неуважение ко всему. Взять хотя бы то, что, не найдя пепельницы, он все равно стал курить и стряхивать пепел в горшок напольного цветка.

— Господин Лавелл, господин Невро, не хотите ли зайти? — открылась дверь, и молодая женщина, ожидавшая у лифта, помахала обоим рукой. — Мадам Росни ждет вас, прошу вас.

Она провела их через секретариат и открыла очередную дверь в другом конце комнаты.

Господа увидели перед собой огромный кабинет с широкими окнами. В центре стоял большой стол из красного дерева, позади которого возвышались два флагштока с флагами Организации Объединенных Наций и Европейского Союза. На стене за столом висела поражающая воображение карта Европы, снятая со спутника. Как только дверь в комнату отворилась, из-за стола поднялась элегантная женщина лет сорока с небольшим. Несмотря на седые волосы, она носила модную стрижку. Одета дама была в темно-синий брючный костюм. Когда мужчины приблизились, женщина протянула им через стол руку.

— Я рада, что вы оба смогли приехать. Пожалуйста, садитесь.

Она села в кресло и положила руки на подлокотники. На письменном столе не было ничего, за исключением двух лежащих друг напротив друга папок, перевязанных веревкой и скрепленных пломбой.

— Для начала я хочу извиниться за столь стремительные и наверняка непонятные вам действия. Прежде всего я хотела бы пролить свет на это дело. Позвольте представиться: меня зовут Элейн де Росни. Как вы уже догадались, я работаю в ООН, где руковожу штабным подразделением и отвечаю за специальные проекты в области археологии и истории культуры Европы.

Она открыла ящик стола и протянула французу пепельницу.

— Вы знаете, курение внутри этого здания запрещено, — это был не вопрос, а утверждение.

— Спасибо за понимание, — ответил мужчина, поднял сигарету вверх и подвинул к себе пепельницу.

— Вы не знакомы, поэтому сначала я хочу представить вас друг другу. Профессор Лавелл — англичанин, живущий в Германии. Доктор исторических наук, большой знаток мифологии и антропологии. В настоящее время состоит в ученом совете музея этнографии в Гамбурге, а также читает лекции в университете. Автор многочисленных научных статей и докладов, недавно опубликовал книгу под названием «Долгосрочные причинно-следственные связи в глобальных эволюционных процессах». И, наконец, в этом году он не раз выступал в университетах разных стран, на конгрессах и научных конференциях с выдающимся докладом «Триумфальное шествие сознания — суеверие и рациональность на стыке тысячелетий».

Легким кивком головы Питер выразил свое согласие. А эпитетом «выдающийся» его лекции были охарактеризованы очень даже демократично. На самом же деле этим докладом кое-где он вызвал целый шквал дискуссий и критики.

— Говорят, у вас очень острый ум и невероятная способность распознавать долгосрочные исторические взаимосвязи. Вы не боитесь устанавливать спорные и заведомо противоречащие традиционным взглядам связи между событиями, что в большинстве случаев оказывается правильным.

Питер засомневался, действительно ли эти характеристики были необходимы. Честно говоря, то, что она сказала, было сущей правдой, но что именно она хотела этим подчеркнуть? Он не желал быть предлагаемым товаром и не намеревался вступать в более тесный контакт с этим паровозом.

Патрик же немного наклонился и вытянул руку вперед.

— Рад с вами познакомиться, господин профессор!