Проект "Венера"

— Ладно, уж если прилетели на «Лапуту»… — начал он, но был прерван журналистом.

— Я заметил, что когда эта… — Гонт сглотнул, — японка на меня напала… то все присутствующие русские тут же кинулись разнимать.

— У нас здесь не принято драться между собой. — Мрачно ответил Алексей. — Для них всех такое поведение было весьма диким. Вот и поспешили прекратить.

— Но они стали на сторону японки! Они меня оскорбляли!

— А не надо было лезть к женщинам! Ты их оскорбил, вот и получил помордáм. Я же тебе говорил: У нас здесь очень серьёзно относятся к человеческому достоинству. И не обращают внимания на то, кто какой национальности.

— Какая дичь! И архаизм! — презрительно буркнул Гонт.

— Человеческое достоинство архаизм? — спросил Алексей с угрозой. — Или это у вас такая присказка. Типа если женщина не проститутка, то, следовательно, «несовременно» воспитана? Так понимать?!

— В цивилизованном обществе так не поступают. — Попытался снова возразить Гонт.

Алексей криво ухмыльнулся и решил зайти с другого боку.

— В конце двадцатого и в начале двадцать первого веков, цивилизованность предполагала отсутствие унижения женщин. Их считали равными в правах с мужчинами. И если, например, у янки, некий мэн типа тебя попытался бы грязно пристать к женщине, то эта женщина вполне его могла посадить в тюрьму. За один только факт приставания.

Глаза у Гонта округлились. Он этого не знал.

— Это сейчас, двести лет спустя, женщина в ВАШЕМ «как бы цивилизованном» обществе всё равно, что раба. А у нас она равна в правах.

Гонт надолго погрузился в размышления. Алексей этому постарался не мешать. Только когда он заметил, что журналист таки переварил информацию, вернулся к тому, что хотел сделать чуть ранее.

— Пойдём, свожу тебя как журналиста на обзорную палубу. Там есть что посмотреть и что заснять.

Гонт грустно кивнул и поплёлся за Алексеем.

— Ты хоть эти палубы отснял? — спросил он, проходя по главному коридору. — Смотри, какая красота!

Алексей широким жестом взмахнул рукой, показывая на искусно сделанную мозаику на одной из стен. Там была изображена сценка из одной русской сказки про Жар-птицу. Внизу справа, как орнамент, шла вязь старославянского шрифта со стихами Пушкина.

— Это по-русски написано? — спросил Гонт, остановившись и наводя камеру.

— Да. По-русски старославянским письмом. Блин! Ты бы лучше вот это снимал и глядел, а не до баб наших …!

Последние слова, сказанные чисто по-русски, Гонт, вероятно, не понял, но общий смысл уловил и сильно покраснел. Он, не говоря больше ничего, закончил съёмку стены, сделал общую панораму и, не выключая камер, двинул дальше.

Некоторое время шли молча.

— У меня вопрос. — Недовольным голосом начал Гонт после длительного молчания.

— Спрашивай.

— Когда эту японку от меня отогнали, то позвали почему-то не японцев, а двух русских инженеров.

— А среди разнимающих их что, не было?

— Был. Один. Техник, по значку на форме. А остальные… Два англа, скандинав и женщина из русских же. Но она удерживала японку.

— И что тебя здесь удивило?

— Скандинав был тоже инженером. Но позвали русских.

— Это наш Проект, потому все к нам и обращаются. Русские тут как посредники, а часто и арбитры. Особенно в межнациональных спорах.

— А они у вас часто бывают? Эти межнациональные споры…

— Очень редко. Общество здесь, — на дальних станциях — устоявшееся. Отношения почти что семейные… Кстати, почти пришли.

Они прошли по винтовой лестнице вверх на высоту метров в тридцать от предыдущей и оказались на широкой и круглой палубе. По всему периметру шли поручни чуть ниже линии большого стеклянного купола, состоящего из весьма крупных сегментов и накрывающего всю палубу. К этому времени станция окончательно поднялась выше облаков, и теперь плыла в так называемом «Горизонте Холода». Вид открывался не только во все стороны горизонта, но и на небо.

— Запад там — ткнул Алексей в одну сторону, где было светлее — восток там, а север там…

Гонт аккуратно отснял панораму, не забыв запечатлеть и ехидную физиономию пилота который, изображая экскурсовода, приготовился к дальнейшим пояснениям в своём стиле.

— А «Щит» — вон там! — развернувшись и ткнув вверх, в сторону сияния Солнца, с улыбкой сказал Алексей.

Гонт послушно поднял одну из камер и запечатлел сияющий сквозь стекло-хамелеон купола яркий тонкий полумесяц Солнца. Алексей, меж тем поискал по сторонам света нужное и потянул Гонта за рукав.

— Вон там, над большим облаком…ну где только что молния сверкнула… видишь большой радужный «веник»? Это та самая комета, которая на Венеру скоро упасть должна.

— КАКАЯ ОНА ОГРОМНАЯ!!! — выпучил глаза Гонт — на полгоризонта!!!

— О! Заметил «слона»! — в свою очередь удивился Алексей. — А чего удивляешься? Мы же её из космоса совсем недавно весьма хорошо видели.

— Ну…эта… я думал, она такая большая, потому, что через камеры корабля смотрим.

— Ах вот оно что! Теперь ты её видишь непосредственно. Она уже очень близко и если ты чуть-чуть приглядишься. То, возможно даже заметишь, как она движется. Правда на это понадобится где-то полчаса…

— А почему здесь нет персонала? Ведь такое зрелище!