Проект Ворожея (СИ)

Тяжкое облако, накрывшее с утра, не развеялось и в течение всего дня. Жилище семьи Киселевых даже среди совсем не роскошных деревенских домов вокруг смотрелось убогим. Низенький перекошенный деревянный домик, больше похожий на сарай как снаружи, так и внутри. Окна, забитые пленкой вместо разбитых стекол, сто лет не беленые стены, скрипучая перекошенная дверь. Саму Киселеву мы дома не застали, там оказались только двое неухоженных малышей: девочка лет пяти и парнишка в мятой школьной форме. Вынуждены были прождать еще почти полтора часа, пока прибыла дама из опеки и лейтенант, назначенный исполнять обязанности участкового. Едва выбравшись из машины, госпожа из охраны детства уже издалека одарила нас таким гневным взглядом, будто мы тут главные нарушители спокойствия и источник неприятностей, и мне остро захотелось сделать так, чтобы эти самые проблемы у нее действительно появились в достатке. Участкового отправили на поиски блудной мамаши, а дама из опеки, представившаяся Альбиной Львовной, по-хозяйски вошла в дом и первым делом сунулась в допотопный холодильник. Впрочем, быстро захлопнула дверцу и с каменным лицом уселась на стул. С ее появлением и без того зажатые дети вообще притихли и затаились в углу, зыркая оттуда испуганно. Все мои попытки разузнать что-то о жизни старших сестер разбились об их упорное молчание. Участковый не возвращался, очевидно, не преуспев в поисках. Осмотр комнаты тоже ничего особого не дал. У покойных сестер-близнецов Киселевых не оказалось не только компьютера или сотовых, но даже таких элементарных вещей как простенькая косметика или бижутерия, без которых, кажется, девчонки их возраста просто жить не могут. Ни дневников, ни записок, ни рисунков. Ничего, что могло бы дополнить хоть как-то их образ. Разве что Ирина была аккуратисткой, судя по тому, как тщательно были сложены ее немногочисленные вещи, а вот Катя, похоже, относилась к подобному безразлично. Влада все время, пока я шарил по полкам и заглядывал во все закоулки, сидела неподвижно на стуле посреди грязной захламленной кухни и переводила взгляд с неприятной тетки из опеки на зашуганных малышей. И постепенно ее лицо становилось все холоднее и злее.

– Вы ведь не собираетесь забирать их сегодня, да? – наконец не выдержала она.

– Вас это не касается, – огрызнулась Альбина Львовна в ответ.

– Подобное, – Влада жестом указала на окружающий бардак, – касается всех и каждого!

– У вас свои дети есть? – агрессивно прищурилась ее оппонентка, и Влада вздрогнула, словно от пощечины.

– Нет.

– Вот когда будут, тогда и порассуждаете, девушка! Женщина и так только что потеряла двух дочерей, а вы предлагаете и остальных забрать! Мы же не звери.

– Если бы вы проявили больше участия в жизни этой семьи раньше, то, может, не было и этих смертей! – и не подумала миндальничать Влада, и хоть я был с ней согласен, но подошел и положил руку на плечо, останавливая. Ничего тут уже не докажешь и не изменишь.

– Вы меня в чем-то обвиняете? – взвизгнула уже заведенная тетка, покрываясь красными пятнами.

– А вы себя? – не повышая голоса, парировала Влада.

Несмотря на раздражение, свой дар она не применяла, скорее всего, из-за присутствия и без того испуганных детей.

– А вы сторонница того, чтобы изымать детей без разбора у всех?! – ткнула в нее обвиняюще пальцем опекунша.

– Я сторонница того, чтобы дети были живы и защищены. Любой ценой! А вот знать: забирать или оставлять, – и она снова указала жестом на окружающую обстановку, – это ваша профессиональная обязанность!

– Мы здесь закончили! – почти рявкнул я, предупреждая возможный поток гневных возражений. Кроме всего прочего, еще только склоки, неважно, по какой причине, мне тут не хватало.

– А вы имейте в виду, что гражданка Киселева будет как минимум задержана за участие во вчерашних хулиганских выходках, – как можно спокойнее обратился напрямую к Альбине Львовне. – Так что в вопросе: забирать детей или нет прямо сейчас, у вас нет выбора!

Покосившись на малышей, я ожидал слез и страха, но с недоумением увидел, как мальчишка обнимает за плечи младшую сестренку и глядит с надеждой.

– Тетенька, вы Аньку заберите, – неожиданно впервые подал голос он, просительно глядя почему-то на Владу. – Ей надо. А я останусь за мамкой присмотреть, как придет, чтобы хату не спалила.

Влада молчала, и тогда он посмотрел уже на меня.

– Аньке кушать надо хорошо, Катька так говорила, – будто оправдываясь, продолжил он. – Заберите, а? А я вам за это кое-что отдам.

Он решительно поднялся, и это спровоцировало истерику у младшей. Разрыдавшись, она стала цепляться за брата, отворачиваясь от нас.

– Заберем обязательно! – заверил детей, чувствуя, как голова стремительно наливается тяжестью и болью. – Обоих вас заберем. И за маму не переживай, она тоже без присмотра не останется.

Сказал и сам почти скривился от того, насколько цинично это прозвучало. Но, по крайней мере, это правда.

Мальчишка что-то зашептал на ухо сестре, она притихла и закивала.

– Я сейчас, – сказал он и выскочил из дома и спустя пару минут вернулся с небольшой коробкой.