Проект Ворожея (СИ)

– Вовсе нет. Я же, хотелось бы верить, не полный идиот, чтобы пребывать в уверенности, что никогда не стану причиной твоего разочарования. Просто понял, что это не повод полностью отказываться от возможности попытаться… сделать что-то по-настоящему стоящее усилий.

– И что же это?

Ну, давай, Антоха. Внеси полную ясность.

– Ты и я. Вместе. Уж какие есть.

Внутри ничего не дрогнуло в панике от собственных слов, не включилась гребаная система оповещения о катастрофе, небо тоже вроде кусками на землю валиться не собиралось.

Сзади просигналили, намекая на то, что давно уже зеленый, и я тронулся.

– Думаешь, правильно… говорить об этом вот так? – задумчиво глядя на дорогу, тихо спросила Влада.

Я понимал, она предполагала, что все сказанное – очередной мой импульс, который быстро себя исчерпает, вот только я знал, что это не так. Импульс – это когда возбуждение, ощущение некоей срочной безотлагательности в душе, смута и беспокойство. А от того, что я хотел между мной и Владой, внутри чувство покоя. Мне от этого хорошо. Комфортно.

– Как? – усмехнулся я.

– Посреди дороги.

– Это ощущается неправильным?

– Для меня? – почему-то удивилась Влада. – Нет.

– Ну, а для меня тем более.

Минут пять я лавировал между машинами, пока она хранила молчание, но оно не нервировало меня, хотя я и понимал, что сейчас за Владой решение о том, изменится ли моя жизнь. В смысле окончательно, потому как с ее появлением я и так уже вроде как был не прежним Антохой Чудиновым. Всегда бесило, когда женщины прямо или исподволь старались что-то поменять во мне. Влада ни о чем не просила, не настаивала, не намекала и даже не позволяла почувствовать, что ждет от меня хоть каких-то усилий над собой. Но вот посмотрите-ка на меня – я и сам внезапно рад взглянуть на все и на себя, в частности, по-другому. И никто мне яйца для этого, давайте заметим, в тиски не зажимал.

– Ладно, – наконец выдохнула Влада.

– Ладно что?

– Я готова попытаться. – И она снова одарила меня тем самым взглядом, от которого за ребрами появилась щемящая теснота, и улыбкой, что дико хотелось сцеловать с ее бледных губ.

– Вот и замечательно, – тоже оскалился я в ответ счастливым придурком. Мы, конечно же, еще сто раз поговорим об этой… что бы там ни зародилось сейчас между нами, но пока достаточно и того, что уже есть.

Добравшись под руководством Влады на то место, где она нашла Гудвина, я был готов согласиться, что и у меня бы нервишки заиграли. Целый квартал выселенных домов под снос, обнесенный чисто условным, состоящим из сплошных прорех забором. Горы брошенного хлама, битых кирпичей, бутылки, использованные шприцы. Бродить тут в одиночку и мне, здоровому мужику было некомфортно, а что уж о ней говорить.

– Я лучше помолчу, чтобы после не сожалеть о сказанном, – пробурчал я, прожигая спину Влады взглядом, когда она пролезла в одну из дыр забора, показывая мне дорогу.

Сразу вызвал наряд и эксперта, на случай, если найдем что-то стоящее. До самой темноты мы шарили по этим почти развалинам дружной компанией, но найти ничего так и не смогли. Ни пистолета, ни хоть малейших капель крови. Только небольшое пятно, но Влада сразу сказала, что это кровь Гудвина, потому как именно тут она его и нашла. Если звук, который слышала она, и был выстрелом, то, похоже, Гудвин самый великий мазила всех времен и народов. Или вообще никакого пистолета и не было, и могли какие-нибудь подростки петардами тут баловаться. Что невольно возвращало меня к тому, каких, на хрен, неприятностей могла нажить на свою задницу Влада, находясь тут совсем одна. Стемнело, и стал срываться дождь, все устали и продрогли и поглядывали на меня с раздражением, намекая, что я тупо заставляю всех заниматься онанизмом. С чем трудно было не согласиться, учитывая полнейшее отсутствие результата. Ну вот такая, млин, у нас работа. Большую часть времени она и является энергозатратной, но не приносящей никакого выхлопа, если не придерживаться философии, что отсутствие результата – тоже результат. И только когда уже собрались сворачиваться с поисками, раздался радостный возглас от молодого постового, шарившего в густом бурьяне, проросшем на груде битых кирпичей.

– Нашел! – радостно заорал он, поднимая над головой мутно поблескивающую металлическую каплю пули.

– Ну что же, поздравляю, господа и дамы! – мрачно произнес я. – Может, теперь у нашего маньячилы больше и нет наркоты, но есть долбаный пистолет. Спасибо за это гражданину, мать его, Глазову.

Конечно, я понимаю, что в наше время найти оружие никакая не проблема. Имея достаточно мозгов и бабла, покупай что хочешь. Но бесил сам факт, что из-за тупого геройства Гудвин практически преподнес пистолет в подарок существу, что и без него было зверски опасным. А только наивные и идеалисты не знают, что делает с человеком обладание оружием. Влада смотрела на меня виноватым взглядом, словно она была причастна к бестолковости Гудвина, и это злило особенно сильно, увеличивая и так немалый счет, что был у меня к этому засранцу.