Профессия за тридевять парсеков

– Может, выгоднее самой в раковине утопиться?

Боже, я сумасшедшая! Сижу и докапываюсь, вместо того, чтобы возблагодарить небеса за переменчивое настроение этого мерзавца! Неуемное любопытство только для науки хорошо, заглохни уже, Саша, сделай милость! И впрямь ведь доведешь мужика!

Фил долго молчал, я терпеливо ждала. Куда спешить-то? Жива, даже здорова – что еще для счастья надо? Пускай хоть вечность думает, лишь бы не взбеленился потом.

Когда он заговорил, голос неуловимо изменился, я даже поковыряла в ухе.

– Саш, а как там сейчас, на Земле?

– Нормально…

С чего это он тему сменил?

Зато Фил просто расцвел.

– Ты меня понимаешь?!

– К-конечно, – растерялась я, покрепче сжимая бластер. Вот что его сейчас так обрадовало? А если отвечу что-нибудь не то, и это его разозлит?

– Тесен космос, – пробормотал Фил, продолжая сиять улыбкой, как ясно солнышко.

Он потянулся ко мне, и я вжалась спиной в стену, замахиваясь, чтобы огреть его бластером по ладони. Фил замер и успокаивающе поднял руки.

– Тихо, тихо. Не обижу. Ты знаешь, как отключить переводчик? Сможешь сама?

Да ладно?!

Я торопливо нашарила бугорок под кожей, куда полгода назад Венимор вживил переводчик, сама горя желанием подкрепить свою догадку. Нажала, переждала неприятное покалывание на языке и сквозь шум в ушах выпалила:

– Как ты понял?!

– Я не знал, просто проверил, – ответил он, и стало понятно, чего именно не хватало в его голосе – эха! Едва заметного, даже не слышного, а ощущаемого – того, к чему я так привыкла на корабле, что даже не замечала. Переводчик обрабатывал речь с микроскопической задержкой, буквально в долю секунды, но, если прислушаться, можно было заметить ненавязчивый диссонанс – лишние звуки, почти неосознанный шепоток чужого языка. И вот сейчас его не было.

Фил говорил на моем родном языке.

– Мы с тобой не просто с одной планеты. Мы еще и земляки. – С такой улыбкой Фил мог бы сделать карьеру в рекламном бизнесе. Производители зубных паст за него передрались бы. – Это слишком удивительная встреча, чтобы закончить ее так быстро, как считаешь?

Ничего себе соотечественник! Я, конечно, надеялась, что когда-нибудь встречу в космосе настолько родственную душу, но как-то не учла, что ею окажется чокнутый головорез! Какое-то странное у него имечко тогда… Интересно, если спрошу настоящее, он ответит? Ну да, мне же как раз не хватает лишней информации, за которую меня можно убить! К черту!

– Заключим мир, землянка Саша?

Он протянул мне руку, и я мимоходом отметила, что он успел ее вымыть. Говорят, стремление к чистоте частенько встречается у закоренелых маньяков. Они подсознательно стараются смыть с себя темные делишки. Теперь понятно, почему он такой аккуратист. Сколько же у него на счету, раз даже шнурки гладит?

Пожимать руку убийце было жутко, но обижать его отказом – еще страшнее. Я робко протянула ладонь и коснулась прохладных пальцев. Да-а, так руки не дрожали с тех пор, как ливитанский кайценорапс куснул меня за мизинец, от души впрыснув яду. Я тогда шесть часов провисела в нитях регмодуля, а на следующий день пыталась поменять этому паршивцу воду, считая минуты до возможности списать его к Ванни и Манни.

Достойный приемник кайценорапса ловко перехватил мою ладонь, не дав отдернуть руку, и осторожно погладил, будто зверька утешал.

– Теперь ты меня отпустишь? – спросила я, стараясь не морщиться от омерзения и уже догадываясь об ответе.

– Фигушки, – охотно подтвердил мои опасения Фил.

– И что ты задумал?

– Ну… Ты в детстве хотела попасть на пиратский корабль?

Он выпустил мою руку и засмеялся, когда я, отчаянно застонав, стукнулась затылком в стену.

Час от часу не легче!

***

Когда живешь в космосе, поневоле учишься различать корабли, начиная с припаркованных в ангаре и заканчивая встреченными в космопричалах. Я еще в первый месяц уяснила, чем эсминец отличается от крейсера, а про линкоры да рейдеры, самые распространенные корабли во Вселенной, и говорить нечего.

«Фибрра» была укомплектована целым флотом корабликов, выполнявших самые разные миссии. У нас были почтовые беспилотники – сплошной двигатель с капсулой для груза; спутники-зонды для разведки местности; спасательные шлюпки – по сути, те же джамперы, только побольше – на случай экстренной эвакуации экипажа; одноместные мобильные челноки, если вдруг кому-то надо срочно отлететь по делам; пара боевых истребителей, покрытых слоем пыли; и, наконец, мои любимые шаттлы, обеспечивающие легкую посадку и одинаково плавный полет как в космическом вакууме, так и при сопротивлении атмосферы. Единственным недостатком последних была медлительность. Звездного движка у них не было, а импульсный не замахивался на всякие там свернутые пространства, скромно довольствуясь одной четвертой скорости света. Хотя лично мне и этого хватало по уши.