Профессионально беременна (СИ)

Внутри было такое огромное открытое пространство, что даже голова закружилась вначале. В гостиной были высоченные окна и второй свет, деревянные опоры и перекрытия, такие же стены. Все дышало светом и чистым воздухом. Минимум мебели, минимум безделушек, максимум простора. В таком доме я бы жила всю жизнь! Но Полина настойчиво тянула меня наверх, на второй этаж. Мы поднялись по лестнице и вошли в одну из открытых комнат. Полина распахнула шкаф и критическим взглядом осмотрела висящие на плечиках вещи:

— Та-а-ак, что же мы вам подберем?

— А чье это? — подозрительно спросила я.

— Это-то? А Катюшкино. Но Катюшка-то уж лет пять как в Швейцарии живет… Вышла, понимаешь, замуж за одного этого, который мобильник нателем называет и вместо церкви ходит на собрания читать библию… Ну бог ей судья. А вещички вот остались, не волнуйся: чистые, выглаженные, как новые!

Мда. Катюшка какая-то… Бывшая, что ли? Ну, раз замуж вышла, то мне на нее только и остается забить. А вот шмотье… Ну ладно, раньше носила бэушные, и сейчас надену. Сбежать все равно не дадут.

— Вот вам, Ева, очень симпатичное платье.

Полина выдала мне вешалку. Платье было… Мягко говоря, очень дорогим. Навскидку — Дольче и Габбана. Конечно, не новье, но мягкость ткани и аккуратность кружева, швы, пуговицы — все кричало о том, что куплено оно было не в России. Черное, узкое, с широкими рукавами в три четверти, с черной же шелковой подкладкой, как раз моего размера. Интересно, Данила всех женщин себе подбирает по параметрам фигуры?

— Вы переоденьтесь, а ваше платьице я заберу, постираю и высушу. Да вы не волнуйтесь так! У меня большой опыт работы с вещами от кутюр! Прада, да?

— Почти, — рассмеялась я. Надо же, модельер не соврал. Ведь говорил, что все будут принимать за Италию! — Не старайтесь, просто надо застирать пятно и все.

— Ну-ну, не учите меня работать, — весело отмахнулась Полина. — Переодевайтесь и спускайтесь к Даниле. А я за дверью постою.

Что ж. Похоже, выбора у меня нет. Когда она вышла, я на всякий случай выглянула в окно. С балкона я прыгать не буду. Ладно. Один-ноль в пользу Полины.

Когда я снова появилась на террасе в черном итальянском кружеве, Данила стоял, опираясь на перила, с рыжей кошкой в руках. Мужская рука так небрежно и ласково гладила короткую шерсть зверька, что мне немедленно захотелось стать кошкой и нежиться в объятьях Беркута… Пришлось даже потрясти головой, чтобы избавиться от наваждения, и весело улыбнуться:

— Что ж, счастье, что у тебя есть подходящий для женщины гардероб! Я спасена.

— Тебе идет, — Данила оглядел меня с ног до головы и спустил кошку на стол. — Готова для прогулки перед ужином?

— Вполне.

Черт, нет, я не готова! На что еще он вздумал меня посадить? На слона?

Глава 4. Падение в пропасть продолжается

Гараж в этом шикарном поместье был на отшибе. Мы чинно прошли по дорожке, выложенной миленькой плиткой разной формы, но идеально подогнанной по швам, до небольшого домика с поднятыми воротами. На бетонной парковке перед ним стояло чудо-юдо. Форменное чудо-юдо-рыба-кит! Кремово-белая, с дутыми крыльями, с круглыми фарами, с откинутым верхом и лобовым стеклом, отделанным хромом… Машина! Или игрушка?

Я оглянулась на Данилу и спросила:

— Это ездит?

— Еще как!

— Что это?

— Золотце, это Мерседес!

— Скажи мне, он видел динозавров?

Со смехом Данила распахнул дверцу, хотя я думала, что он заскочит внутрь, как в американских фильмах. Ключ торчал в зажигании, и Беркут завел машину с пол-оборота, потом обошел капот и открыл дверцу для меня:

— Прошу, нас ждут дороги Лисьего Носа!

— Данила… Между прочим, я жить хочу! У меня еще детей нет, и не влюблялась я никогда!

— На что это ты намекаешь?! — деланно оскорбился он. — Я прекрасно вожу!

— А почему у тебя водитель тогда?

— А потому что я гоняю, — усмехнулся Данила, подталкивая меня к машине. — Давай, не думай!

Я покачала головой, с сомнением оглядывая машину. Нет, как это не думать? У меня на жизнь большие планы! И уж точно в них не входит помереть в аварии на вот этом вот чуде!

— Послушай меня. Это коллекционный автомобиль, ему больше полувека. Я не собираюсь разгонять его до максимальной скорости! Мы потащимся на пятидесяти километрах в час по живописным проселочным дорогам, насладимся закатом, а потом вернемся домой и будем есть лазанью с лососем!

— Обещаешь? — совсем доверчиво, как маленькая девочка, уточнила я и села на офигенное сиденье из красной кожи. — Боже, такое неудобное…

Провела рукой по кожаной, красной же обивке дверцы, а Данила закрыл ту с легким хлопком:

— Это время такое было неудобное. Зато тут нет ремней.

Устроившись рядом со мной, он взялся руками за руль:

— Посмотри же, какие детали! Посмотри, какая торпеда!

— Хм-хм, — неопределенно оценила я. — Слушай, а у тебя сколько машин вообще?

Данила нажал на педаль, и маленький пузатенький Мерседес с рычанием большого крутого зверя покатил по дорожке к воротам в ограде. Меня прижало к спинке сидения, и я ухватилась за ручку, ахнув:

— Ничего себе — потащились!