Профессиональный охотник на драконов

— Да, именно такой. Только Шарик ещё совсем молокосос, ему только сорок лет. Но он вырастет, и крылья у него будут новые. Мы его приютили, потому что какой-то скот решил, что без крыльев дракончика легче будет продать. Второе крыло он просто не успел отрубить, потому как Шарик ему руку оторвал аж по самый локоть.

— Выжил?

— До лекарей там было далековато, — как-то уклончиво ответил Микел.

— Так я… приберегу ваши бумажки-то. Как вернётесь, так и возьмёте, — некстати ответил староста.

Микел сидел на дубе. Не то чтобы он уж так любил белкой прикидываться, но не со вчерашнего дня известно, что на толстых, раскидистых деревьях драконеру укрываться безопаснее всего. Не со вчерашнего — а конкретно с того самого, когда известный (в определённом смысле) драконоборец по прозвищу Мягкоглазый Джо в панике вскарабкался на дерево, удирая от рассвирепевшего выверна. Как оказалось, выверн не мог добраться до него ни снизу, ни сверху — как раз из-за густых ветвей: они цеплялись за крылья животного и ранили нежные летательные перепонки. Правда, Джо пришлось провести на ясене почти два дня, пока выверну не надоело его караулить, но это был переворот в методологии охоты на драконоподобных.

На сучках на расстоянии вытянутой руки от Микела развешены были разнообразные орудия его ремесла: два арбалета, запас стрел к ним, старательно рассортированных согласно величине и видам наконечников. А на коленях драконер бережно нянчил заряженную пищаль с грозным дулом, которое мгновенно могло выплюнуть смертоносную тучу картечи, способной превратить даже самую жуткую зубатую морду в окровавленный фарш.

Микел усмехнулся, вспомнив, как были удивлены его хозяева, узнав, что у драконера, помимо его небольшого арсенала, нет не только панциря, но даже плохонькой кольчужки. Эх, ничегошеньки-то люди не знают. Первым делом новичкам вдалбливают в головы, что доспехи в этом деле только помеха. Никакая броня при непосредственном столкновении не убережёт драконера ни от клыков выверна, ни тем более от саблезубого зомбака, зато она вполне способна замедлить его движения и лишить возможности обороняться. А в более лёгкой кольчужке можно, конечно, идти на пофрунку — если очень хочется выглядеть полным идиотом, который в броне охотится на зверюшку величиной с обычного волка.

Светало, небо в просветах между листьями яснело, приобретало бледно-пепельный оттенок, понизу стлался утренний туман. В углублении между корнями дуба спала утка, спрятав голову под крыло. Микел поудобнее устроился на ветке, прицелился и метнул в птицу недозрелым жёлудем. Утка проснулась и коротко крякнула. В утренней тиши её голос прозвучал точно трубный сигнал тревоги.

— Ну, птичка, ещё разок, — шепнул драконер, готовя следующий снаряд.

Утка встряхнулась и направилась было прочь переваливающейся походкой, но шнурок, которым она была привязана за лапку к ближнему кусту ежевики, не позволил ей отдалиться.

— Кря-кряк, — с обидой отозвалась она снова.

— Как в лесочку под кусточком уточка сидела…

Утка чихнула и распушила хвост.

— Ну-ну… Только на дракона не чихай, когда прилетит, а то разонравишься ему, — буркнул драконоборец.

Он огляделся по сторонам, одновременно проверяя, легко ли можно сдёрнуть промасленную тряпицу, которая предохраняла замок пищали от влажности. Что-то промелькнуло внизу, и драконер напряг мускулы, но это была только лиса, охотившаяся на драконью приманку. Микел осторожно отложил пищаль и потянулся в карман за рогаткой. Жёлудь попал рыжей в зад, и та поспешно ретировалась. Будь она человеком, верно, потом долгие годы рассказывала бы о карающей руке Господа. Взволнованная утка раскрякалась вовсю, Микел готов был поспорить, что на своём утином языке она так и сыплет отборными проклятиями, пытаясь разорвать шнурок. Оно и к лучшему: чем громче она будет вопить, тем скорее явится сюда давно ожидаемый дракон. Немного стрельбы, потом так называемый «удар милосердия» — и всё кончено! Если только не появится то, что преподаватели называли «фактором хаоса» и о чём полевые драконеры говорили: «Знаешь, всегда может случиться какая-нибудь херня».

Микел зевнул так, что аж челюсть заболела. Одной из самых паскудных сторон профессии драконера был ненормированный рабочий день. Но с другой стороны, будучи торговцем фуражом — а именно такое ремесло прочили ему в своё время родители, — он бы наверняка смертельно скучал. Сидеть на дубе и ждать в засаде дракона казалось ему гораздо приятнее, чем заниматься подсчетом мешков. Микел вытащил из кармана морковку и захрустел ею, чтоб убить время.

Дракон появился неожиданно и почти бесшумно, точно лёгкий ветерок, шевеливший ветви. Под деревом среди зелени промелькнул чёрный, как смола, мех. Микел осторожно снял тряпицу с замка своего оружия. Дракон стоял перед уткой, точно раздумывая: стоит ли её есть? Утка замерла, притворившись чучелом. Драконоборец тщательно прицелился в просвет между ветками.