Профессорятник

В свое время «В Московской городской управе бурную дискуссию вызвало предложение воспретить под страхом штрафа чихание в трамваях» (Московский телеграф», 1909). А «намедни» в нью-йорском метро мужчинам запретили сидеть в вагонах с широко раздвинутыми ногами. Тех, кто не будет соблюдать правила, будут штрафовать. (Нью-Йорк, 2 июня, 2015). Поскольку наши «слуги народа» столь плебейскими средствами передвижения не пользуются, чихать, раздвигать ноги, рекламировать щи и etc — милостиво разрешается всем.

72. КТО СКАЗАЛ, ЧТО ЛЕВА — ШЛИМАЗЛ?

«Да я каждую еврейскую жену узнаю сразу по трем признакам: лишний вес, гениальные дети и шлимазл муж, который все это терпит!» — как-то однажды сострил Аркадий Хайт. Кто же такой «шлимазл»? На жаргонном идише — это патологический неудачник с иронически-жалостливым подтекстом, а иногда — бестолковый ребенок, а то и веселый придурок, в общем — дурачок. Нередко в еврейских семьях матери и бабушки так, в шутку, любя, называют своих детей и внуков.

Когда один из начитанных кафедральных сотрудников подобным образом охарактеризовал нашего Леву — бывшего образцового студента (еще советской эпохи), а затем незаменимого лаборанта и подававшего большие надежды аспиранта, автор баек резко возразил против такой аттестации юноши, так как, по большому счету, она была оскорбительной.

Думается, на сотрудника сильно повлиял тот факт, как однажды Лева исполнил его просьбу — «смотаться» в магазин, доставить жаждущему пол-литра и некий «символический закусон». Получив на текущие расходы 25 рублей (другой ассигнации просто не было в наличии!), Лева вернулся с бутылкой элитного коньяка за 24 рубля и шоколадкой стоимостью 1 рубль, в то время как подразумевавшаяся бутылка водки в то время стоила всего лишь около 3 рублей («давеча, не то, что таперича»!). Таким образом, автор заказа, ни за понюшку табака, в одно мгновение лишился почти месячного фонда на горячительные напитки. По правде говоря, это был результат его ошибочно сформулированной задачи лаборанту, и еще неизвестно, кто из них больше соответствовал понятию «шлимазл».

За годы своего пребывания на факультете (примерно: с 1980 по 1993) Лева проявил себя в существе весьма креативного, сверхисполнительного студента, лаборанта и аспиранта, и вовсе не удивительно, что он неплохо защитил кандидатскую диссертацию по социальной географии. (При этом юноша успел два или три раза объясниться в любви сотрудницам факультета, но не получив взаимности, сильно переживал и мучился, бедняга). Так что «шлимазл» — это не про него.

Как говорил философ Кант, большой недостаток академической молодежи состоит в том, что она слишком рано начинает умствовать, не имея достаточных познаний. Лева всегда «умствовал по делу», благодаря своей основательности, систематичности и додумывания всего до конца (у многих его сверстников главным был порыв, которого никогда не хватало надолго). Можно привести немало примеров, когда лаборант подсказывал старшим товарищам неплохие идеи и предостерегал от непродуманных поступков.

Вспоминается забавный случай, когда сразу после распада СССР, автор (заведующий кафедрой) как-то обратился к нему со следующей просьбой:

— Скажите, Лева, сколько еще лету нас в лаборантской будет висеть огромный в золоченой раме портрет Ильича? Не пришла ли пора его снять — ведь это не наша собственная квартира, а официальное заведение в той стране, которой правят антикоммунисты-либералы? Боюсь, начальство нас не поймет.

— А что вы будете делать, если снова придут «красные»? — язвительно отреагировал Лева.

— Но кто вам сказал, что Владимира Ильича надо выбросить на помойку? Его следует бережно снять, аккуратно обернуть бумагой, перевязать и оставить в шкафу на хранение, — попытался уточнить свою просьбу.