Прогибаясь под тебя

Я распахнула глаза, Олег с пультиком стоял надо мной и тяжело дышал, потом встал на колени, раздвинул сведенные ноги и тихо потеребил за хвостик, торчащий из меня. Я вскрикнула и изогнулась. Знал бы он, как непереносимо бывает неудовлетворенное желание! Мне хотелось рвать и рычать, требовать довести до конца, снять с меня это трескающееся напряжение.

И он словно чувствовал, что я на гране. Не сводил с меня взгляда, когда наклонялся вниз, тянулся языком к болезненно пульсирующей точке, и взорвал меня к чертям, мазнув языком с оттяжкой.

Меня выгнуло и выбросило, совершенно лишая возможности управлять телом. Я могла только чувствовать раскручивающиеся пружины, хаотично подбрасывающие меня на диване и при каждом падении приносящие новый фейерверк ощущений.

Это было мозговышибательно! Крышесносно! Но Олег добил, быстро стянув с себя брюки, подтащив мои бедра к краю дивана и подарив еще две «смерти». Сначала вытащив «шалуна» из меня (боже, я слышала, с каким чавканьем он выскользнул), а потом вставив член и полностью подчинив себе мое непослушное тело.

Я кончала, не переставая, при каждом его толчке. Олег не церемонился, просто брал, так глубоко и жестко, как хотел, в моем состоянии мне было только счастьем, если бы он тоже достиг разрядки и немного расслабился. Я уже не заморачивалась, занимается ли он со мной сексом или просто имеет, сейчас на первый план вышло желание освободить его от накопленного напряжения. Почувствовав сама, насколько хреново не получить удовлетворения, я искренне сочувствовала Олегу.

Но он уже несколько минут лихорадочно пытался поймать ускользающий оргазм, и я чувствовала по ослабевающей эрекции, по стиснутым зубам и зажмуренным векам, что он не догонит…

И тут дверь распахнулась, неловко крякнула Катя, а за ее спиной хохотнул Вадик. Я дернулась, пытаясь отстранить Олега, но тот как раз открыл глаза, поймал мой испуганный взгляд и буквально в несколько движений кончил и излился в меня, упал на живот, стискивая в объятиях и задыхаясь.

Дверь закрылась, видимо, Катя дала нам пять минут, привести себя в порядок. Но мой триумф по поводу оргазма Олега сошел на «нет» из-за явившихся гостей. Вадик был не один, притащил с собой Пашу, который тоже оказался свидетелем моего разврата.

Уже тогда маховик запустился, и я ничего не могла изменить. Но предчувствие-то было!

Я осталась на диване, полагая, что посетители сядут за стол, совершенно забывая, что Вадик предпочитает устраивать неформальные посиделки. Это выбило еще один кирпичик из стены моей безопасности. Когда Вадик с Пашей двинулись к дивану, я в панике вскочила, оставив на кожаной обивке очень характерную лужицу.

Смутилась, моментально исправила неловкий момент, хорошо, что за барной стойкой всегда наготове ящик с чистящими салфетками и разбрызгивателями, но неприятный режущий взгляд Паши успела поймать.

К счастью, Олег отпустил меня на время встречи с напарником, так что практически до самого вечера я отсиделась в комнате, приняв душ, заказав еду из кафе, в котором стала уже постоянным клиентом, и потупив в телевизор.

А потом наступил вечер…

Олег не захотел идти в кино, и мы немного повздорили. Я упрашивала. Строила глазки. Обещала феерический минет и все что хозяин захочет, но у Олега совершенно не было настроения, он попрощался со мной, обещая, что в другой раз, возможно… И вышел через второй выход из моей комнаты.

Он пообещал, что подумает, увидев моё разочарование и обиду.

Поэтому мне даже в голову не пришло спросить «Кто там», когда в дверь постучали. Я была уверена, что Олег одумался и вернулся…

На пороге стоял Павел.

Глава 14. Насилие

По его презрительному взгляду поняла, что ничего хорошего не стоит ждать. Позже я все еще надеялась, что Олег почувствует, вернется… Но нет. И этого не произошло.

— Не оставляет хозяин свою собственность без присмотра? — презрительно выдавил Паша, проталкивая меня внутрь и закрывая за собой дверь.

— Что тебе надо?

Но Паша без разговоров схватил меня за запястье и швырнул на кровать. Вот в тот момент у меня отшибло мозги от страха. Там, где с Олегом любое подчинение и насилие были игрой, Паша не играл. Он скривил губы, процедив «шлюха», и вцепился в волосы, рывком притянув к себе.

Глупо при таком обхождении говорить о вкусе поцелуя, но этот я запомнила — он был со вкусом железа, крови на разбитых губах, крика, задушенного чужим толкающим языком.

Я отбивалась, пытаясь оттолкнуть Павла, но тот повалил меня на спину, прижав своим весом, и дернул за волосы, заставив вскрикнуть.

— Нет, Паш… Нет…

— Заткнись, сука. Ты подставила меня.

Он раздвинул мне ноги, больно надавив коленом, залез рукой под платье и потянул резинку трусов. Я снова толкалась и уворачивалась от жалящих поцелуев.

Трусы затрещали, и я заорала, почувствовав его грубые пальца между ног.

— Нет! Прекрати!..

Задыхалась, грудь сдавливала жуткая паника. Я бедром чувствовала эрекцию Павла, но даже ударить не могла.

— Он убьет тебя, — шипела я, привлекая его внимание.

Паша привстал с меня, вытащив руку из трусов, а потом рванул горловину платья и сдавлено хохотнул.