Прогулка по краю пропасти

– Совсем. Не могу… – Он вытащил из кармана джинсов видавший виды платок, яростно смахнул слезы. Продолжил: – Закрываю глаза – вижу Динку. Все время – одно и то же. Я подъезжаю в эту их Падь, сигналю, а она, видно, ждет – бросается мне навстречу, загорелая… Пахнет солнцем…

Варя почувствовала, как к горлу подступает противный комок. Чтобы скрыть свою слабость, она отвернулась к шкафу, достала из своих вещей чистый носовой платок. Протянула его Сане:

– Держи. А грязь свою давай сюда, я постираю.

И удивилась сама себе: «Сроду я никому не стирала платки!»

– Спасибо, – слабо улыбнулся Саня. И виновато сказал: – Значит, говоришь, я придумал глупость? Не пойдешь в мои личные детективы?

– Не пойду, Саня. Да и подумай: зачем мне твой магазин? Управлять им я не сумею, а продавать – жалко.

– Жалко, – кивнул головой Смеян.

– Знаешь, Сашуль, что мы сделаем? Я тебе сейчас таблеточку одну дам. Снотворную.

– Динка говорила – снотворное на алкоголь нельзя, – запротестовал Саша. – Она врач, знает…

– А это лекарство – нового поколения. Можно пить в любом состоянии. Хоть после литра водки. Выпиваешь, ложишься – и начинаешь считать слонов. На сто первом слоне – засыпаешь как убитый.

– У меня в номере – три соседа. Все равно поспать не дадут, – вздохнул Саня.

– А ты здесь оставайся. Я сейчас по делам уеду, а ты таблеточку выпьешь – и спи сколько влезет.

«Ой, дура, и чего ж я с ним ношусь?»

– Варь, Варечка… а ты ничего пока не узнала?

– Пока нет. Но узнаю – тебе скажу первому.

Она вытащила из косметички облатку валериановых таблеток, незаметно, чтобы Саня не увидел название лекарства, вытряхнула три штуки.

– Вот тебе чудо-лекарство.

Она сбегала в ванную, принесла Саше воды.

– На, запей. И смотри: я вернусь часов через шесть. Чтобы был как стекло. Начнем наконец работать. А то ишь придумал – нанимать он меня решил, а сам будет бездельничать. Водку глушит литрами, людей в чертову рань будит…

– Спасибо, Варя, – просто сказал Саня. – Спасибо, что возишься со мной, дураком…

«Ничего вроде особенного не сказал, дежурная фраза – отчего ж на душе так легко, будто я подвиг какой совершила?»

– Ладно, иди пока на балкон, покури. Я оденусь, умоюсь и смоюсь.

– У тебя стих получился, – улыбнулся Саша.

– Ну а ты – ты поспишь и мозги протрезвишь, – улыбаясь, закончила стихотворение Варя.

***

«Весь день мне, дурачок, скомкал», – сердито думала Кононова. В голове с недосыпа слегка гудело, она без конца зевала. «Еще и партизанщиной из-за него занимайся! В этой гостинице – порядки-то, похоже, советские. Драконовские».

Варя спустилась на первый этаж, но выходить в лобби не спешила: вдруг бдительная администраторша на посту? Начнется тогда бодяга: «Сдавайте ключи! Как это не сдаете? У вас в номере гости? Какие такие гости?»

Но, к счастью, персонал «Черноморской» себя работой не утруждал. Стойка администраторши оказалась пустой, и Варя, никем не замеченная, с облегчением покинула гостиницу и сразу погрузилась в прелестную дымку утра.

Ослепительно бликовало море. Шуршали метлами сонные дворники. В кафешке с табличкой «Работаем круглые сутки!» зевала усталая официантка.

– Сварить чашку кофе сил у вас хватит? – улыбнулась ей Варя.

– Могу даже рогалик согреть, – буркнула девушка.

– Согрейте… парочку. И кофе, если можно, двойной.

– В такую рань – и тройной не поможет, – вздохнула официантка. Но порошку в автомат засыпала щедро. Положила в микроволновку рогалики, выставила на стойку чашку, спросила: – Вот интересно мне – что вам не спится? Я – понятно, я на работе, а курортникам-то зачем вставать в такую рань?

– Люблю раннее утро, – соврала Варя. – Море чистое, тишина, воздух свежий.

«Эх, подремать бы еще минуток триста-четыреста!»

Она быстро расправилась с рогаликами и кофе. Полчаса потратила на купанье. Пока плавала, прикинула планы на день: с утра – Абрикосово, осмотр места происшествия и разговоры с аборигенами. Потом – вернуться в Суджук и подробно поговорить с Саней (если, конечно, он не подведет, протрезвеет). А вечером – морг. График хороший, плотный.

Тремя часами ранее

«Газель» подкатила прямо к зданию морга. Человек выскочил из фургона и подбежал к оцинкованным дверям прозекторской.

Человек был в военной форме, лицо его скрывала черная маска. Он забарабанил прикладом автомата в двери покойницкой.

В этот момент из фургона выскочили еще двое, одетые так же, как первый, и заняли позицию по обе стороны от дверей – автоматы на изготовку.

Водитель «Газели» оставался на месте.

Мотор не глушили.

Дверь отворил заспанный сторож.

– Фули ты бараба…? – начал он.

Сторож не успел закончить свою фразу – удар прикладом пришелся ему точно в лоб. Тело тяжело упало вовнутрь помещения.

Первый нападавший перешагнул сторожа, словно неодушевленный предмет. Двое других последовали за ним. На секунду они остановились, чтобы втащить крепыша сторожа поглубже в покойницкую и затворить за собой дверь.

Первый уже достиг места, где помещались трупы.

– Свет! – приказал он.