Прогулки по лезвию

И спящий в тумане лагерь предстал перед ними в новом свете, будто бы они отсутствовали в нем целую вечность.

Шепотом желали друг другу спокойной ночи, по-товарищески жали руки. Спать совсем не хотелось, в результате оба чуть не проспали баню.

Это было в июне, а теперь уже осень, и пора, как говорит Сергей Сергеич, подводить итоги, писать отчеты. Пора тот обрыв, где потом все случилось, а затем повторилось и ещё много раз повторялось, пора тот Великий обрыв назвать по-научному сухо: "Коренной берег с обвально-осыпным склоном".

Наталья в очередной раз очнулась, открыла глаза. По-прежнему никого рядом не было. Как бы со стороны увидела она сырой вечный лес и себя, маленькую, на краю его. И снова подумалось, что с Сергеем Сергеевичем все кончено, что не будет никаких "может быть" или "вдруг", на что она недавно надеялась, никогда Эс Эс не возьмет её к ямке, не поставит на стреме, не будет придерживать за воротник телогрейки, когда она заскользит по обрыву к воде. И никогда она ему больше не скажет: "Свободную любовь не удержишь за воротник". А он никогда не ответит: "Смотря как держать".

Глава 2

Посреди бескрайнего поля был лесной островок. Двухметровые елочки сгрудились так, что попасть внутрь этой гущи было непросто. Толик и Вовик остановились у сплошных колючих зарослей - следы от сапог старика обрывались. Здесь старик вошел, точнее, вполз в ельник.

- Я туда, - сказал Вовик, - а ты постой посмотри. Мало ли что.

Вовка натянул на голову капюшон штормовки и пошел напролом.

- Стой! - закричал ему Толик. - Дед же вползал сюда, ты его след потеряешь.

- Что, прикажешь ползти?

- Ползи. След найди.

- Нету тут никаких следов... Точнее, везде его следы. Старик, наверно, нарочно перебурохтал хвойную подстилку. Иди сюда, тут уютно.

Больше часа они ползали под деревьями, пытаясь обнаружить какуюнибудь зарубку, сломанную ветку, какое-нибудь оригинальное деревцо.

Все было напрасно. Ровный ельник был похож на плантацию новогодних елок ни одного постороннего дерева. Ни зарубок, ни сломанных веток...

- Еще час прошел, - сказал Толик. В его голосе чувствовалась усталость.

Вовик, наоборот, заводился больше и больше. Они прекратили хаотический поиск, начали исследовать квадрат за квадратом, ползая на животе.

Они сбили локти, у них ломило поясницу, и они все чаще и чаще, лежа на спине, отдыхали. Бессмысленность поисков становилась очевидной. Время приближалось к четырем часам, и здесь, в чащобе, уже начались сумерки пасмурного дня.

И снова они искали. И опять лежали, курили.

- Вот и сентябрь, - сказал Толик. - Скоро Москва, кутерьма.

- Соскучился?

- Все-таки с мая мы здесь. А вообще-то я всегда тоскую о прошлом.

Вот вернемся в Москву, буду экспедицию вспоминать. Особенно этот маршрут.

- Как мы с тобой под елками ползали, - усмехнулся Вовик.

- В том числе... Наташка вот заболела. Что с ней делать?

- Ничего, будет в телеге лежать.

- Серафима не вытянет.

- Знаешь что, - сказал деловой Вовик, приподнявшись и посмотрев в лице другу, - ты же обещал, что не будешь думать о ней.

- Так ведь заболела, - оправдываясь, ответил Толик.

- А ты все равно не думай, бесполезно тебе о ней думать. Поправится как-нибудь без тебя. Начальник вылечит.

- Да, - невесело согласился Толик, - бесполезно.

Они снова искали и опять отдыхали, глядя на кусочки серого неба сквозь густой лапник.

- Все-таки хорошая наша профессия, - сказал Толик. - Разве в Москве такое увидишь?

- Такое какое?

- Ну, тайгу... Смену времен года, этот ельник уютный.

- Нашел время!

- Это у меня сезонное, ничего не поделаешь, осень. Вот и лист полетел...

- До настоящего листопада ещё далеко.

- А вон, видишь, на той елке листья лежат. Уже вовсю опадают.

Вовик привстал, присмотрелся.

- Полный улом! - ошалело выдохнул он. - Листья... Но ведь вокруг одни елки! Елки-моталки. Как эти листья попали сюда? И почему только на одной елке? Почему?! - закричал он.

- Меченая? - не веря своим словам, сказал Толик.

- Она! Старик отметил ее!

Тяжело чавкая по грязи сапогами, бежали они к месту привала. Они задыхались, сбавляли темп, шли, то и дело оглядываясь, и говорили. Говорить после бега было трудно, но молчать было сейчас невозможно.

- Господи! - восклицал Вовка. - Неужели это не сон? - Он хлопал себя по карманам. - И в таком количестве! Ну дед! Явно покойников грабил.

- Он могильщиком был, - говорил Толик. - Помнишь, когда копали картошку, как он рассматривал нашу лопату? Профессионал.

- Черт с ним, с этим дедом! - перебивал Вовик. - Сейчас на всех парах надо рвать отсюда. Дед, когда мы ему показывали карту, мог запомнить, где базовый лагерь, тогда...

Сам понимаешь.

- Рвать! - покачал головой Толик. - Легко сказать. Наташка в таком состоянии... Серафима не вытянет.

- Вытянет, - уверенно произнес Вовик. - Я знаю, что делать. А в лагерь вернемся, тут же в Москву.

Предлог у нас есть, занятия уже начались.