Прогулки по лезвию

"Вот оно как, - подумал Сергей Сергеич, - она уже собралась..."

- Я вижу, ты все без меня решила, - сказал он, входя под кухонный навес. А что коллектив?

Женщины, отводя взгляды, помалкивали. Наталья попросдла его отоцти в сторону.

- Мне нужно увидеть этого человека. Понимаешь, Сережа? Это мой старый-престарый друг, мы не виделись с ним ровно сто лет! Я же всего на неделю, Сережа... Если б ребята с машиной могли подождать хоть до завтра... Но они не могут ждать и полдня. Отпусти меня за "свой счет" на неделю, а, Сережа?

- А не пожалеешь потом? - с нескрываемой обидой спросил начальник партии, глядя в упор на Наталью.

Его поразил её взгляд, плавающий, полуотсутствующий, какой-то полувменяемый. - Ты как себя чувствуешь? Ты поправилась окончательно?

- Я о болезни уже и не вспоминаю. Я же через неделю...

Максимов крутился поодаль, у палатки начальника, делал вид, что подправляет колышки, и зло приговаривал: "Все у нас сикось-накось! Буквально все сикось-накось!"

- Езжай куда хочешь, - бросил Сергей Сергеич, чувствуя, что вот-вот может сорваться, наговорить глупостей, за которые потом придется краснеть. - Езжай и можешь не возвращаться! - Он повернулся, прихватил из разбросанных вещей у своей палатки удочку и бросил Максимову: - Пошли со мной! - Не оглядываясь, широкой походкой начальник партии направился к реке.

Сзади семенил Максимов и приговаривал:

- Тень с дядей Ваней вам на поляне двухспальную кровать делают...

Хорошо это или плохо...

Глава 6

Уже по дороге, когда действие принятого в лагере "эликсира мечты"

кончилось, Наталье стало не по себе.

Не совершила ли она очередную ошибку, согласившись поехать? И почему у неё всегда так получается, что больше всего в жизни она не любит неопределенность и сама же в эту неопределенность как бы влезает? "Это все оттого, - думала она, полулежа на заднем сиденье джипа, - что я не понастоящему люблю Сергея Сергеевича. Я его как отца, наверное, люблю, а не как жениха. И нет никакого греха, - продолжала она оправдывать себя, - что я его не послушалась".

Но какой-то голос нашептывал ей, что и Блинова она не любит, что то школьное увлечение заморским принцем давным-давно улетучилось, и она даже забыла его внешность... Помнит только, что он худой, высокий, самоуверенный. Костюм его с ярким галстуком помнит, ну ещё полуботинки изящные... Так зачем она едет к нему, убежав от собственной свадьбы?

Ответ был только один. Деньги, деньги... Всю свою сознательную жизнь она слышала об этих проклятых деньгах. И от родных, и от соседей, от всех знакомых. Всех, кого она знала, в той о или иной степени мучила эта проблема. Не на что одеться, не на что выпить, не на что сходить в кино...

В Москву Наталья приехала в мрачно-настороженном настроении. Ее не обрадовал ни шикарный домина на набережной, ни роскошная пятикомнатная квартира с тридцатиметровой кухней.

Такая квартира, наверняка поразившая бы её год-два назад, теперь отчего-то не произвела должного впечатления. Слишком казенной показалась унылая коридорная планировка - темно, мрачновато, несмотря на горевшие бра и богатую темно-синюю матерчатую отделку стен. Несмотря на два больших в богатых рамах зеркала. Конечно, не укладывалось в голове, что среди этой барской роскоши стоит она, сельская девчонка, привыкшая к избе с русской печью, к палатке с раскладушками. И не просто стоит, глазея словно в музее, а скорее всего будет хозяйствовать здесь, владеть всем этим.

Но отчего же нет никакой радости на душе, никакого сладкого ожидания от скорой встречи с Блиновым?

Отчего гнетет чувство раздвоенности, будто бы одна часть Натальи осталась там, в лагере экспедиции, а вторая, причем какая-то ненастоящая её часть, идет по сверкающему паркету в богатой московской квартире.

Она, конечно, рассчитывала, что Блинов её ждет не дождется, она даже приготовила фразу: "Надо же, вы совсем не изменились". Она решила, что скажет имеднр так, пусть даже дверь откроет лысый пожилой человек. Лично ей такая фраза была бы приятна, и она думала, что и другие были бы рады это услышать.

Но оказалось, что Блинов уехал по делам. Охранники проводили Наталью в комнату Марии, прикатили туда столик с вином и фруктами, посоветовали не скучать.

"Не скучать? Ничего себе!" - подумала Наталья. С дороги она была голодна и от шампанского вмиг опьянела.

- Не скучать! - сказала она. - Хорошее начало. А что будет дальше?

Время шло, Наталья злилась все больше и больше, после шампанского принялась за мускат.

Когда ближе к ночи вернулся Блинов, она, увидев его заметно высохшее с нездоровой желтизной лицо, не смогла скрыть своего удивления.

- Что, изменился? - невесело спросил он.

- Как вам сказать... - Наталья неопределенно пошевелила в воздухе пальцами.

- Ты время здесь не теряла, - сказал Блинов, кивнув на пустые бутылки.

- Угу.

Блинов поморщился, посмотрел на одежду Натальи и сказал:

- Хочешь принять ванну?

- Есть хочу!

- Есть так есть, - устало согласился Блинов, отчего-то напомнив Наталье лесного старика. "Привал так привал".

Ужин прошел удивительно скучно.